Начало (СИ)

И всё это разительно отличалось от жизни в поместье. Где Сареф всегда был игрушкой для Джайны, которая могла развлекаться с ним так, как ей хотелось. А когда Сареф научился давать сдачи, его быстро пристроили к учёбе, загрузив так, что у него порой ни на что просто не оставалось сил. Что, впрочем, совершенно не означало, что на любимую сестру у него не оставалось времени. Активнейшим образом используя своё Уклонение разбойника, он десятки раз пакостил Джайне, и никто никогда ничего не мог доказать. Главным образом потому, что и сам Сареф со своим Интеллектом отлично чувствовал, за какую черту нельзя было заходить. Разумеется, все прекрасно понимали, кто за этим стоит, но беспокоить главу Адейро по таким мелочам не решались.

Этот урок Сареф для себя усвоил почти сразу, как только вернулся из клана Андерраст. Самое главное — всё делать так, чтобы не беспокоить Адейро, и чтобы глава клана ни о чём не узнал. И тогда можно хоть на голове стоять, хоть чем угодно заниматься. Его отец, например, продолжал устраивать вечеринки со спиртными напитками в огромных количествах. И ничего. Адейро было на это плевать. Пока всё это безобразние творилось в пределах его комнаты — главе клана было на это плевать.

Его мать часто водила к себе других мужчин. Правда, делала она это весьма аккуратно, Сареф узнал об этом совершенно случайно. Но это беспокоило его ещё меньше. Наверное, Аола решила, что раз уж её и так называют подстилкой из другого клана, то она всё равно ничего не теряет, и надо получать от жизни хоть какое-то удовольствие. И Адейро точно так же было на это плевать.

Хотя стоило отдать должное: Джайна сейчас была загружена почти так же, как и Сареф. Ей было девятнадцать лет, через год она достигала полного совершеннолетия. Впрочем, ей это мало чем поможет. Ибо хотя Сареф и не знал, какие усиления Джайна выбрала себе на Полуторное совершеннолетие, но точно знал, что ни её отец, ни глава клана этим выбором довольны не были, ибо тогда поместье всё утро сотрясались от их гневных воплей. После этого на праздничном обеде в свою честь Джайна сидела надутая и всем недовольная, а Исмарк и Адейро сверлили её гневными взглядами. Сарефа же продолжала радовать каждая её неудача. Ибо Адейро — старый дурак, если он думает, что Джайна поиздевалась над ним в детстве, а теперь все просто должны взять и забыть об этом. Нет уж, с молчаливого попустительства и её отца, и главы клана Джайна всю жизнь сознательно отравляла жизнь Сарефу, и он никому не даст об этом забыть.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошёл глава клана. Вид у него был скучающий, словно он не ожидал совершенно ничего необычного. Да так оно, наверное, и было. К Сарефу уже все относились как к безнадёжно ущербному члену клана, который никогда не будет нормально развиваться.

— Доброе утро, — Адейро, стоило отдать ему должное, постарался добавить в голос благожелательности, — сегодня тебе исполняется пятнадцать лет, юный Сареф, и сегодня Система позволяет тебе сделать важный шаг в твоём развитии. Ибо именно таланты, получаемые в пятнадцать и двадцать лет, зачастую определяют всю дальнейшую жизнь. Что ж, давай посмотрим, что тебе сегодня предлагает Система.

Сареф совершенно равнодушно вызвал своё Системное окно. Его мало интересовало, что там может появиться. Максимум — очередной костыль, скрашивающий его ущербность. Сареф твёрдо понимал, что для того, чтобы получить хорошую способность или высокие характеристики — их надо выучить и развить самому.

Правда, через мгновение эти рассуждения испарились так, как будто их никогда и не было. Ибо он — а вместе с ним и Адейро — уронив челюсть, смотрел на предлагаемые варианты, не веря своим главам:

Рука пересмешника. В отношении других людей вы можете менять их базовые параметры, увеличивая один параметр за счёт уменьшения другого. Рука пересмешника применяется только с согласия объекта воздействия. Нельзя применить на себя.

Боевое равенство — если вы вступаете в бой с противником, чьи Сила, Ловкость или Интеллект превышают ваши, один из Параметров случайным образом будет уменьшен до вашего значения этого Параметра.

— Это… так… неожиданно, — бормотал Адейро, и Сареф видел, как он про себя улыбается и даже чуть ли не начинает пританцовывать, — это… это, наконец-то свершилось… всё, как они и говорили… прорыв случился! Наконец-то! Мой мальчик. Мой дорогой мальчик, — Адейро бессознательно погладил Сарефа по голове, и у того, совершенно не привыкшего к подобному, от этого волосы встали дыбом, и он с огромным трудом удержался, чтобы не ударить Адейро по руке, — ты, конечно же, понимаешь, что нужно выбрать?