Начало (СИ)

– Не попадать в такую ситуацию, – грустно усмехнулся я. – Для того и нужен страх, чтобы понимать, что можешь оказаться в таком положении, из которого не выберешься. Страх заставляет думать, а это всегда полезно.

– Разве ты боишься? –спросил Врок. –Я не вижу в тебе страха.

– Боятся все, – ответил я. –Главное, это уметь услышать свой страх, разобраться в нем, а потом его преодолеть, пусть он колышется где-нибудь внизу, в пятках, и не мешает тебе действовать.

– Ты не боишься, – покачал, как человек, головой лобастик. – Я всегда вижу в других чужой страх, в тебе его нет сейчас, и не было, когда ты увидел нас. Ты не испугался мамы, а ее боятся все. Почему?

– Я мертвый, – грустно усмехнулся я. – А мертвые сраму не имут и ничего не боятся.

– Но ты живой, – возразил Врок. –Я же вижу. Я не понимаю тебя.

– Сейчас объясню, – лифт открылся, и мы вышли в огромный пустой зал, только в глубине его высилось что-то странное. Видно было плохо, я не мог разобрать, что там, мог только понять, что это что-то величественное и непонятное. Рядом находилось что-то поменьше, но дальше было совсем трудно разглядеть. Свет горел в зале не везде, видимо, это помещение не обслуживали с времен нормов, а значит никто не менял светильники. На полу лежала густая пыль, в которой четко отпечатывались наши ноги, но кроме наших следов мы обнаружили еще один странный и непонятный след. – Сейчас только сформулирую для себя.

– Ивр, – лобастик понюхал пыль. –Здесь прошло насекомое. Одно. Оно шло от своего корабля к лифту.

И его коричневая шерстка изменила цвет, превратилась в серебристую, зверь словно на глазах поседел.

– Испугался? –спросил я. – Тебе страшно?

– Да, – признался Врок. – Я видел, как ивры убивали нормов, и запомнил это. Я очень испугался, когда убили нашего отца, который прикрывал наш отход. Я видел это и знал, что стану следующим, потому что самок должны защищать самцы, ибо только самки могут создать новую жизнь, а значит,

род будет жить. Мне повезло, мама сумела нас спрятать, и я выжил, но мне потом часто снилась моя смерть от жвал насекомых. А они у них острые, они мим могут перекусывать даже хорошую сталь. Расскажи, почему ты ничего не боишься?

– Я болен такой болезнью, с которой долго не живут, – ответил я, шагая по следу Ивра. – Врачи сказали, когда мне исполнилось пятнадцать лет, что я не доживу и до двадцати пяти. Понимаешь, что это значит? Вряд ли… Тебе просто сказали, что ты мертв. Никогда не задумывался над тем, почему мы так веселы и уверены в себе? Так вот все дело в том, что мы не знаем, когда умрем. Мы думаем, что впереди вечность, поэтому уверены, что все успеем сделать, и никуда не спешим. А врачи этой иллюзии меня лишили и тем самым убили. Потому что если тебе известно, когда ты умрешь, ты ведешь себя так, словно уже умер. На самом деле не так важно, умрешь ты завтра или послезавтра, главное, что ты знаешь, скоро это случится. Ты не можешь иметь детей, тебе не надобна самка, тебе не нужен никто, ты ждешь только смерть. И когда ты принимаешь это, то становишься по-настоящему бесстрашным, потому что знаешь, будущего у тебя нет. У тебя есть только прошлое и настоящее. И тебе годится любая смерть, потому что впереди тебя ждет лишь мучительная боль и нескончаемый ужас умирания.

– Я понял, – улыбнулся острыми клыками лобастик. –Мне говорил отец, что самые смелые воины это те, которые считают, что они уже умерли. Теперь я понял, что он пытался мне объяснить. Но тогда мне непонятно, зачем ты говорил, что умному нужен страх.

– Я тоже боюсь, – признался я. – И страх во мне есть, но это не страх смерти. На самом деле я боюсь умереть глупо, смерть должна стать правильным завершением жизни.

– Отец мне и про это говорил, – уважительно произнес Ворк. – Он говорил, что воин должен умереть в бою, только тогда это правильная смерть.

Мне не понравился запах. Не знаю, как я его ощутил через скафандр, на нем же наверняка стоят всевозможные фильтры, но пахло в этом зале так, как будто рядом роились пчелы. Откуда я это знаю? Дело в том, что тетка моего друга держала пчел, и мы частенько приезжали к ней в гости. Это был еще тот экстремальный отдых, во дворы, в доме, в сарае – повсюду летали эти желто-полосатые, смертельно опасные создания. И тетка сразу нас предупредила, убьете хоть одну, весь рой ополчится, и тогда пчелы искусают вас до смерти. Но если вы их не будете трогать, то и они вас не тронут. Я помнил, как мы шли через двор к дому, и мне в щеку врезалась пчела, я замер, ожидая укуса, но эта гадина просто походила по моей щеке, как по бульвару, а потом оттолкнулась и улетела. Я ждал каждую секунду укуса, и этого же ждал мой друг и тетка, которая с насмешкой наблюдала за нами. Я даже не дышал эти долгие пару секунд. А когда я отмер, тетка приказала нам молчать, она какое-то время слушала гул, который издавал рой, а затем вдруг улыбнулась:

– Идите спокойно, рой принял вас. С этого момента вас не тронет ни одна пчела, если вы будете вести себя и дальше также разумно.