Начало (СИ)

На неудобном стуле возле койки опять стал пристраиваться Григорий. План начал трещать по швам. Оглядев палату в поисках тяжелого предмета, понял, что единственный вариант — стул — занял сам Григорий. Другие варианты не придумывались. Начало действовать снотворное. Не стал сопротивляться, уснул.

Примерно в 2 ночи резко вышел из сна и наткнулся на внимательный взгляд личного надзирателя.

— Егор Николаич! Возьмите меня с собой! Вам потребуется помощник.

Ни хрена себя заявочки!

Возьми меня, я тебе пригожусь… Нет, там наоборот было — отпусти меня, я тебе пригожусь…

Внимательно смотрю на своего визави и держу театральную паузу.

Молчи, за умного сойдешь.

А я ведь ничего, в сущности, про этого товарища не знаю…

— Егор Николаич! Нешто, я не разумею. Нельзя вам тут оставаться, да, токмо, не сможете вы без помощника. Вы ж ни жизни городской не знаете, ни людёв. А я и с деньгами помогу, и с ухоронками. Вы ж меня, считай, на этот свет вытянули. Я ж теперь, как человек хожу, а не как калека какая-то. Вы мне помогли, теперь мой черед добром отплатить.

— А ты разумеешь (вот, прилипло словечко!), Григорий, что обратного хода не будет? Я сюда не вернусь.

— Разумею, Егор Николаевич! Да токмо я ж вам заместо пса буду. В ногах спать буду, сон стеречь, токмо не гоните. Не сдюжить вам одному никак.

Фанатичный блеск в глазах бывшего гвардейца пугал. А с другой стороны, есть за что ему благодарить Егорку. Мало-помалу, но точечные целебные воздействия почти каждый день на протяжении полугода подлечили Григория. И если в сентябре еще его должны были мучить нехилые боли, то сейчас его состояние было заметно лучше. До полного оздоровления было еще далеко, но и инвалидом, как раньше, гвардеец себя не должен был ощущать.

Адекватный взрослый на моей стороне закрывал много белых пятен в моем плане.

— Хорошо, Григорий! Тогда помоги мне вот в чем: мне нужна обычная одежда, лучше бы не моя. Харчи нужны. И деньги из моей куртки. Ты сейчас иди, найди все, а часа через два жди меня в саду на заднем дворе. У тебя ведь есть ключ от калитки?

— Есть, как не быть. Только вы, Егор Николаич, поклянитесь, что не уйдете без меня.

— Клянусь, ей-богу клянусь, — и я перекрестился.

Григорий тенью выскользнул из палаты.

А я, кряхтя, как пенсионер, встал с койки. В стенном шкафу нашлась моя повседневная одежда, в которой меня, видимо, притащили сюда и, главное — нормальная обувь. Сбегать в ночь босиком мне не улыбалось.

Минуты текли, как песок сквозь пальцы, но я помнил старую мудрость: "Торопиться — это делать медленные движения без перерывов".

Поехали.

Полковник Васин приехал на фронт…

Раз: из мусорного ведра в углу палаты извлекается пара использованных доктором перчаток. Да, пусть все будут знать, кто это сделал, но пусть еще докажут.

Два: дверь в процедурную запиралась на смешной замок, поддавшийся обычной гнутой скрепке, замеченной уже давно в щели между досками.

Три: процедурная соединена с кабинетом доктора обычной межкомнатной дверью, даже не запертой, захожу.

Четыре: подхожу к рабочему компьютеру Михаила Игнатьевича, включаю, ввожу пароль, записанный тут же на обратной стороне клавиатуры.

Пять: пока грузится комп, нахожу в шкафу свою мед. карту, складываю ее в найденный пакет.

Шесть: захожу в каталог мед. данных, запускаю поиск по своей фамилии. Из архива вытаскиваю данные первого попавшегося курсанта. Меняю свои данные на другие.

Семь: чищу логи, затираю следы, как могу.

Восемь: выключаю комп, аккуратно удаляюсь тем же путем.

…Со своей молодой женой…

Девять: отключаю в щитовой автомат, питающий сигнализацию. Пришлось повозиться.

Суки, я 10 лет в безопасности банка отработал. Здесь вам — не там.

Десять: по служебной лестнице поднимаюсь на административный этаж, обходя хаотично натыканные сигналки, благо, способность видеть силу осталась при мне.

Одиннадцать: запасным ключом уборщика, традиционно спрятанным под горшком герани в коридоре, открываю кабинет завуча, аккуратно пролезаю под нитью магической сигналки.

Двенадцать: не торопясь, обыскиваю стол Залесского, пароль находится на стикере под столешницей.

Боже, храни идиотов.

Тринадцать: загружаю комп, копирую информацию на найденную флешку, затираю следы.

Четырнадцать: зависаю перед дверью сейфа — в сейфе торчит ключ. За такое везение явно придется чем-то заплатить. Аккуратно осматриваю все на предмет сигналок. Чисто.

Боже, ты — есть.

Пятнадцать: в сейфе пусто, если не считать тощей пачки купюр. Складываю в пакет.

И то хлеб.

Шестнадцать: стою перед дверью в архив и очкую. Ключи из ящика стола Залесского подошли. Набираю побольше воздуха, щелчок замка…

Семнадцать: забираю пухлую папку своего личного дела, просмотрев попутно другие документы.