Начало (СИ)

Цепей не было на этот раз, что радовало. Я смог тренироваться и закреплять свои собственные навыки. Первые два дня я снова пытался сражаться против тех, у кого были ножи, дубинки, мечи… и всякое различное оружие ближнего боя. Иногда повышал количество соперников, повышая сложность. Бои становились интереснее, красочнее. И болезненнее. Куда без этого? Любая битва в первую очередь это боль, это кровь, кишки, агония, страх, дерьмо в портках и подобное. Честь? Достоинство? Чтобы сдохнуть не нужно достоинство, не важна честь. Главное — умение сражаться, главное — стать победителем. Иначе, зачем к чему-то стремиться?

С четвёркой сражаться было куда тяжелее, чем с тройкой. Я бы даже сказал кратно тяжелее. Если троих я ещё мог контролировать, то четвёртый добавлял очень огромный ворох проблем. Меня просто не хватало часто. Приходилось очень и очень много маневрировать. Так что в первый день против четвёрок у меня побед не было от слова совсем.

На вторые сутки была лишь одна победа, может быть, случайная, а может, не очень. Но была. Это в любом случае прогресс. Но не стоит надеется на то, что мне опять повезёт прибить двух соперников одним ударом. Нет. Это должно сойтись столько звёзд… вероятность крайне мала, если говорить простым языком. Но она была, и в удобно предоставленном случае… я воспользуюсь этой возможностью. А в замкнутом пространстве такая возможность выше, когда противник стоит в ряд…

Против трёх уже не было особой проблемой сражаться. Я успешно анализировал действия всех троих, мог обыгрывать их, иногда специально подставляться, не взирая на указания тактического помощника. Да, иногда проигрывал, но всё же. Количество сил у меня не изменилось, вообще не изменилось, но вот мастерство, думаю, возросло. Жаль, нет того, кто бы мог передать нормальный опыт сражаться. Моя база знаний крайне скудна, я не способен на многое, а из оружия… только моя левая рука. Нет, могу укреплять кости, но я тогда не смогу сражаться, так как у меня не будет подконтрольного вещества, способного восстановить моё тело. А без него я просто сдохну. А подыхать нельзя… кто, кроме меня, сможет исполнить мой план мести? Верно! Никто!

На третий день я начал понимать, что начал потихоньку сходить с ума. Окончательно. Я и так не особо крепко дружил с головой после того, как меня пытали, по типу проверяли… но сейчас… я начинал общаться сам с собой, шутить над чем-то и сам смеяться. Одиночество… оно реально сводило с ума. Может, это тоже была такая проверка? Может, тоже решили посмотреть, что со мной будет, если я одичаю? Хрен им! Я всё равно сохраню те остатки человечности! Мирных трогать не буду! А те, кто сам поднял оружие чтобы убивать, а не защищаться… те априори виновны!

Мне хотелось посмотреть на то, как я выгляжу. Но зеркал ни разу не встречал, а бетонная поверхность моей… камеры не особо помогали увидеть собственное отражение. Пришлось просто ощупывать своё лицо. Впервые за всё время я на это решился. До этого… боялся, если откровенно говорить.

Голова. Я пытался ощупать свою голову, начиная с самой макушки. Волосы уже были достаточно длинными, приходилось частенько убирать их, чтобы не мешали смотреть. Длиной они были примерно до плеч. Если я не ошибаюсь, то я был тёмно-русым.

Брови были густыми, широкими. Лоб не особо высокий, скорее, таким казался из-за причёски, которую я носил. Глаза узковаты, по крайней мере мне так казалось. Видел я нормально, для меня это проблемой не было. Нос плоский, немного острый кончик, широкие ноздри. Губы сухие… подбородок… не мог понять, какой формы, густая борода мешала, слегка меняла ощущения. Но вроде в меру широкий. Но всё равно я не мог представить своё лицо. Просто не мог. Плохое воображение.

Злость накрывала меня. Я стоял возле стенки, опирался на неё одной рукой. А затем начал стучать ребром руки, потом ладонью, а потом и вовсе начал бить кулаком. Злость все нарастала и нарастала. Я не знал кто я. Я не мог понять, как я выгляжу. И это бесило. Очень. Чёртова неопределённость!

— Ра-а-а-а-а-а! — сорвался я окончательно и начал со всей дури лупить по стене.

Первой поддалась кожа, лопнула, не выдержав такой скорости и силы ударов. Потом начали поддаваться костяшки, я слышал их треск. Кровь на стене появлялась временами, она обратно втягивалась в меня, руки пытались восстановиться… но я бил и причинял себе повреждения быстрее, чем срабатывала регенерация.

Когда начали отваливаться пальцы, я не останавливался, бил кровавыми ошмётками. Просто бил. Было больно. Но ярость была сильнее. Я не знал, кто я. Я не знал своего нормального прошлого. Чёртовы урывки памяти, которые ничего не значат, могут быть просто чёртовой пустышкой!