Начало. Техник-интендант

– Партизан. Вчера мину поставил на дороге, грузовик подорвался, сегодня склад поджёг ночью. Бывший наш, сейчас его уже немцы охраняют. Больше двух десятков немецких солдат перебил за два последних дня и трёх офицеров. Сейчас направляюсь к нашим. Далеко идти, немцы Могилёв в осаду взяли. Уже больше десяти дней как. В окружении наши держатся.

– Брешешь! – воскликнул капитан.

– Сам сводку Совинформбюро слышал. Минск пал ещё двадцать восьмого июня, это мы тут в котле варимся.

– Где ты сводку слышал? – насторожился капитан.

– Тут штаб дивизии неподалёку стоял, там рация работала. Дивизия уже снялась и на прорыв пошла.

– А ты чего?

– Толпой на пулемёты? Нет уж, спасибо. Тем более я не военнослужащий. Мне всего восемнадцать лет, я лучше тихой сапой проберусь между немецких постов и пойду к нашим.

– А сможешь пробраться?

– Пф, – только с презрением фыркнул я на такой глупый вопрос, – легко. Я тут с боевыми интендантами по немецким тылам две недели бегал, творил что хотел, немцы меня поймать не могли. Тут тем более не поймают.

– А нас провести сможешь? – спросил капитан с надеждой.

– Честно говоря, это сложно. Одно дело – одному, другое – такую толпу вести. Хотя да, смогу. Я возьмусь вас провести, если только будете слушаться меня, что и как делать. Вы, товарищ капитан, – командир, тут сомнений нет, а я проводником буду, проводников слушать требуется.

Пока мы общались, остальные устроились на отдых, упали там, где стояли. Было видно, что люди вымотались: похоже, они ещё часть ночи шли, возможно, с вечера. Мы тоже присели на мох, и капитан сказал:

– Возражений не имею. Проводник нам нужен. Мы тут полночи вокруг болота ходим, никак обойти не можем, вымотались все.

– Да, болото тут глубокое. Я в него немцев заманить хотел, жаль, не утопли. Однако пара тропок через него есть, можно сократить путь.

– Какой, вообще, план? Я артиллерист, по таким делам не сведущ, а ты, вижу, бывалый.

– Это точно, боевые интенданты меня натренировали хорошо за эти две недели.

– Кстати, что за интенданты такие, не пойму?

– О-о-о. Это просто звери, как боевые хомячки, – сказал я, протянув. Заметив, что вокруг меня начинают собираться бойцы, поставив двоих на охрану стоянки, я продолжил: – Знаете, раньше я мечтал стать танкистом, ну или лётчиком. Хотя понимал, что лётчиком мне не стать никогда. Здоровьем я крепок, но у меня аэрофобия.

– Это что? – спросил один из бойцов.

– Боязнь высоты в острой форме, – пояснил я, и ничуть не шутил, для меня перелёты по разным странам в прошлом теле были мучением, я никогда не брал места у окон, потому и увлёкся йогой и медитацией, это помогало. – Так вот, раньше я мечтал получить такую известную профессию, но когда началась война, и я повстречал боевую группу интендантов, я влюбился в них. Я хочу стать интендантом, и когда меня призовут, а я думаю, порог для призывников снизят, скоро и восемнадцатилетних призывать будут, то я точно пойду по пути интендантов. Не тыловиков, а боевых. То, что начнётся война, я знал, за два дня узнал, двадцатого, ещё в Минске от генералов слышал. Решил к границе поближе перебраться, интересно же, как наши вломят немцам. В Белостоке на железнодорожной станции митинг был, майор один убеждал людей, что войны не будет, ну я и вылез, взял слово…

– Стой, так это тебя мы всю ночь искали? – возмутился старлей и пояснил, когда остальные на него взгляды перевели: – Я из комендатуры Белостока.

– А где я не прав был? Началась война в указанное время? Так какие ко мне претензии? – спросил я, на что старлей промолчал. – Ну вот, я понял, что меня могут арестовать, и сбежал. Ночевал за городом, вот так войну и встретил. Направился в сторону Кобрина и вот там ночью наткнулся на группу наших бойцов. Восемь ровным счётом. Причём все оказались командирами. Это и были интенданты. Я не знаю их фамилий, они пользовались позывными и звания носили армейские. Командиром был капитан Минск. Я произвёл на них впечатление точностью стрельбы, поэтому они приняли меня в свою группу. Я с восьмисот метров положил три пули точно в головы трём мотоциклистам. Они на посту были, на перекрестке. С них сняли форму, мужики переоделись под немцев, грузовик немецкий уже был, и вот так начали творить.

Вы наверняка заинтересовались тем, что мы творили? Думаете, диверсии? Тут вы будете и правы, и нет. Кто такие интенданты? Они занимаются обеспечением наших войск. Однако, чтобы что-то получить, чтобы пушки, снаряды или танки отправили им, а не в другую часть, таких отправляющих нужно ещё уговорить, нужно смазать шестерни военной бюрократической машины. Обычно это спиртное или какие-нибудь подарки. Не морщитесь, это правда жизни, именно так тылы и работают. Когда началась война, в цене стали трофеи, пистолеты, автоматы, мотоциклы и машины. Только откуда их взять, когда немцы наступают, а те, кто прорывается к нашим, приносят мизер, да и его ещё поди сменяй.