Начало тьмы

— Включай! — сорвался на фальцет Ило, никак не попадая пальцем на курок. Никакая химия не спасет от боязни собственного страха. Три прозрачные струи ударили прямо в растекающуюся мерцающую лужу, взметнув ее облаком сверкающих льдинок.

— Пошли скорее… — внезапно севшим голосом приказал координатор. Все поспешили — это жидкое нечто продолжало сочиться из капиллярных щелей, и глубина озарялась смутным посверкиванием. «Она еще и светится…» — с тупым удивлением констатировал Ило. Спешка — плохой помощник. Он вдвое быстрее бы снял крышку, если бы не суетился. Кто-то еще раз пустил в ход струю — защищаясь, или так, на всякий случай — Отари не понял. Тонкое лезвие света вырезало прямоугольный контур — помешкав, панель рухнула наружу. Свет хлынул потоком — как показалось, с гулким рыком, словно зверь, выпущенный из клетки. Отари прищурился. И здесь — свет… Но было понятно, что это не изотопные лампы — тускло трепетавший отблеск шел снизу… «Вот и мы», — сразу почему-то успокоившись, приветствовал Ило это мерцание. «Идущие на смерть приветствуют тебя!» — подсказала память. Напыщенная латынь как нельзя более соответствовала настроению бесшабашной обреченности. Они находились в узком коридорчике — быстро сориентировавшись, Отари направился влево, настороженно присматриваясь — он никак не мог понять, откуда исходит это лихорадочное сияние. Оно ничуть не помогало — скорее, наоборот, превращая окружающее в неопределенные зыбкие тени. Но вскоре все стало ясным. Даже слишком…

…Этот путь длинною всего в несколько десятков метров оказался самым длинным. Заряд за зарядом уходили в зыблющуюся светоносную топь, каждый заряд — один шаг. Отари не рисковал поднимать голову — да, пожалуй, и не мог. Когда сияющее нечто подступало вплотную, голову словно сдавливало железным обручем — судорожный рывок курка приносил мимолетное облегчение. Если бы не связывающие их ремни, они разбрелись бы в разные стороны, не осознавая, что делают — и погибли бы. Только теперь, в секундном просветлении, Отари до конца понял, зачем ему так нужны были спутники. Он знал, что один ни за что не снес бы этой пытки. Знал без объяснений, без всякого основания — просто знал. «На миру и смерть красна». А до троих сразу не так-то просто добраться. Он нечаянно вспомнил трех киберов на резервуаре — похоже… Очередной приступ вышиб лишние воспоминания — пора делать еще один шаг.

…Они шли, оскальзываясь на потеках льда, снова шли, гася растекающиеся вокруг сияния; закоченевшие пальцы потеряли чувствительность — но продолжали нажимать на курки, извергая потоки холода. Спасибо тем, кто изобрел эти страшные пушки — без подзарядки их хватало на сто выстрелов. Стало быть, сто шагов.

…Уже какое-то столетие спустя Отари вновь очнулся — стеклянные брызги света продолжали жечь веки. С трудом припомнил, куда шел. Подняв тяжелую голову, исподлобья осмотрелся и тут же закрыл глаза, брызнувшие слезами. Воздействие света было каким-то химическим. Вокруг — каша… В памяти осталось что-то круглое… Что? Круг. Белый… В центре что-то чернеется… И надпись. Он механически повел заиндевевшим стволом — дышать стало легче. Надпись… Ага — «…центр». Какой-то центр… Сзади на него грузно налег энергомех, бодая круглой головой. Шалун… Отари еще раз на мгновение вскинул глаза, смаргивая ледяные слезы. Потом длинно вздохнул и провел перчаткой по стеклу шлема, словно хотел вытереть лицо. Просипел устало: «Пришли…»

Круглое оказалось здоровенным люком, по типу реакторных — под энергозащиту. Подстегиваемый нетерпением и холодом, Отари со скрипом отворачивал многочисленные запоры, в то время как энергомеханик с Крином охраняли его с тыла. Торосы льда уже громоздились до потолка, когда люк, наконец, распахнулся — и открыл еще один люк. Секунд пять соображая, Отари, наконец, уразумел — и полез в тесное пространство, крикнув остальным: «Набивайся!» Вход был с маленькой переходной камерой. Что, в общем, не совсем обычно для внутреннего помещения…

* * *

Закоченевший координатор глядел на тесную каморку поста, как на землю обетованную. Здесь было тепло… Крин, обессилев, привалился к стенке и только воздел глаза к небу, увидев вопросительный взгляд. С энергомехаником все было в порядке — он уже деловито обследовал систему питания, только сухо кивнув на вопрос о самочувствии. Откинув забрало шлема, Отари с наслаждением ощутил мягкий ток воздуха — двойная оболочка сработала, как термос, сохранив благословенный дар — тепло. Постояв так с полминуты, он смог, наконец, обратиться мыслями к делу. Отставив сослуживший свою службу хладомет, он протиснулся к предположительно главному пульту и шлепнулся на кресло оператора. Мозги все-таки отходили медленно — еще минуту он соображал, пока, наконец, не соединил в сознании разнородные элементы увиденного. Первым делом, конечно, энергия — обернувшись, он увидел, что щит питания ожил, горя зелеными огоньками задействованных цепей. Среди них мерцала и синяя звездочка энергозащиты — пост был надежно прикрыт.

— Уже сдали? — спросил он, имея в виду Центр.