Начало Водолея

Он пристально посмотрел в глаза полковнику, но Нестеров выдержал этот взгляд. Он еще подумал о змее, но та больше не появлялась.

-Вы бодливая корова, которой почему-то дадены рога, - сказал он собеседнику.

-Именно поэтому англичане отправляют в Россию мясо больных коров. И все это вместе с тем, что вы прочитали, называется демократией. О которой вы так все мечтали. Можно, конечно, фрондерить и не быть демократом. Но тогда Запад перестанет помогать. Про больных коров кто знает, кроме нас с вами? С голодухи ведь и падаль сожрешь! Наступает время правых, полковник. Приятно быть в тихой, сытой оппозиции, и теперь получается, что самые прозорливые люди - консерваторы. Они всегда, как им теперь кажется, говорили то, что думали. В то время как остальные были в заднице и помалкивали, а теперь вот повылезли и говорят, что очень им обратно в эту задницу не хочется. Но ничего для этого не предпринимают.

-Но это не все. Конечно, - сам себя перебил Морони, - кое-что будет, конечно, пущено на самотек. Например, стоимость бензина для владельцев автомашин. Чем меньше будет машин, тем удобнее проехать. Что для этого надо. Пользуясь общей разрухой? - и сам же ответил: - Разбавлять этот бензин, и постепенно машин будет еще меньше. А проблем у вас - больше и больше. Кстати, еще Бжезинский говорил, что контролировать такую большую страну, как Советский Союз, очень сложно, надо бы его уменьшить, и тогда ваш приятель Моисеев, который опознал меня, сможет съездить в зарубежную поездку на Украину. За чернобыльским салом.

Морони болтал как сумасшедший, а Нестерову хотелось поговорить о Винченце, но Морони никакой новой информации не давал, и пару раз обмолвился и хотя впрямую не сказал, но Нестеров уже понял: Винченца тоже была подвержена психотронным экспериментам. И кое-что из ее памяти было стерто.

Зазвонил телефон. Морони прервал монолог и взял трубку. В ответ, видимо на "добрый день", он коротко бросил: - а Нестеров подумал, что в ответ на "добрый день" отвечают "добрый" только очень закомплексованные люди, которым, впрочем, временно кажется, что они очень сильные.

Морони говорил бы еще. Видимо, трепотня сегодня была его силой.

- Скажите, - прорвался в паузу Нестеров, - каким образом наш сегодняшний разговор соотносится с тем, что вы говорили в прошлом году в аэропорту Анкона о России, о служении ей, о том, что вы виноваты перед той страной, где вы родились?

- Милый полковник, - сказал Морони, - России сегодня две. Мы служим разным, но когда вы недобираете очки, я вам их часто дарю, не так ли?

Это было правдой. Но почему?

Нестеров чувствовал себя неуютно и вскоре, распрощавшись с Морони, подписал у него пропуск на выход и поехал в лифте вниз. Он узнал мало, но сама тональность разговора подсказала ему многое.

Мельком взглянул он на пропуск, потом на часы, увидел, что Морони дал ему десять минут лишних, и, не доходя до выходной двери, плюхнулся в мягкое кожаное кресло и прикрыл глаза рукой.

Почему-то подумалось ему о Боге.

Когда он пришел в себя и взял пропуск с тем, чтобы, выходя на улицу, отдать его роскошному привратнику в форме, то на обратной его стороне вдруг увидел что-то написанное рукой Морони:

Он прочитал: "Минут десять посидите в холле, подумайте о Боге".

Глава 6. Несидевший Солженицын

Департамент иностранных дел Швейцарии

изучил ноту советского посольства в Берне с

просьбой о проверке наличия счетов КПСС и

КП РСФСР в швейцарских банках, а также о

замораживании находящихся на них средств.

Комментируя этот дипломатический демарш,

представитель Маркус-Александр Антониет

ти обратил внимание на то, что советская

нота составлена в слишком общих выражени

ях. И это значит, считают местные коммен

таторы, что швейцарской стороне следует

предпринять конкретные шаги по оказанию

Советскому Союзу юридического содействия в

поисках предполагаемых партийных авуаров в

местных банках не ранее, чем ей будет предос

тавлена необходимая дополнительная инфор

мация.

"Известия"

Ни один художник не дал бы красок на то, чтобы нарисовать картину, на которой был бы изображен Моисеев, отпрашивающийся у главного редактора газеты "Всероссийские юридические вести" для того, чтобы неизвестно для каких целей, но по просьбе всесильного Нестерова посетить Соединенные Штаты. Тем не менее, картина была смельчаком нарисована, Моисеев, хотя и со скрипом отпущен (дело в том, что он был очень ценным работником редакции, и даже его недолгое отсутствие могло принести редакции неудобство).

А все остальное была круговерть каких-то событий. обрывков фраз, посещений консульского управления, наклеивание на заграничный паспорт фотографии и прочее, и прочее, и прочее.