Начало восьмеричного пути (СИ)

Сбылся самый страшный кошмар, который она только могла себе представить.

Это был ее личный ад.

Самая глубокая трещина в ткани ее реальности.

Самый рваный прорыв в мироздании.

Пласты памяти поднимались легко, переворачиваясь и скручиваясь в жгуты перемешанных слов и лиц. Карусель образов моталась по кругу, иногда выдирая самое потаенное и выставляя напоказ. И все это было в мешанине боли, острой, раскаленной, невыносимой. Бьющей молотом изнутри черепа.

Вся защита облетела прахом, безмолвно вскрикивая в бесполезных попытках восстать на место и оградить сознание от вторжения извне.

Тараном проломивший ее ментальные стены, чужак даже не поморщился, выискивая у нее только ему известную информацию. Снеся ее волю, как ненужную, незначительную пылинку, тот, чьей силы она и боялась, небрежно ковырялся у нее в голове, с легкостью перелопачивая все тайны. Кайло своими же глазами видела каждую мысль, все свои завуалированные от себя же желания. Он разворошил все, что она помнила за последние годы, а она хватала все это эфемерными руками и прижимала к себе обратно, силясь отогнать вторженца.

Это были ее мысли.

Ее память. Ее жизнь.

Мое!

Он посмел своими грязными лапами осквернить все самое лучше и чистое в воспоминаниях и Кайло была готова зарыдать в три ручья от полного бессилия от невозможности выгнать из себя чужака.

Но потом крииден зачем-то попытался влезть в те слои памяти, что сама Кайло закрывала от себя же. Захотел попасть в те части памяти, которые очень глубоко хранили ее воспоминания до Зеллы.

Это было под запретом. Нерушимым запретом.

И здесь чужак споткнулся. Засомневался вдруг, отвлекся. Задумался. Рывком убрал вскинутую руку. Даже отшатнулся от нее, как от чумной.

И тогда Кайло тоже смогла выровнять свою накренившуюся реальность. Облизнула пересохшие от сорванного дыхания губы, проглотила тяжелый желчный комок в горле.

И выпнула вторженца из своего разума.

Не просто выпнула.

Выкинула, как нашкодившего младенца, как надоедливую досадную помеху.

И залезла сама следом, яростно ментально скалясь и гомерически хохоча, но уже не думая, почему вдруг Рейнар позволил ей это сделать.

Погляди кто на них двоих со стороны, сразу бы сказал, что уже было непонятно, кто же из них агрессор, а кто жертва. Принц стоял, завороженными глазами глядя на ее искаженное покрасневшее лицо. Стоял, ошарашено приоткрыв рот, словно ему показывали некое чудо. Кайло же ответным буром ввинтилась в его мысли.

И застыла на первом же образе.

Своем образе, очень ярко улыбавшемся.

Какого… дьявола?

Чистой, свежей, самой безмятежной улыбкой.

Такой, какой у нее была в самом детстве, далеком, неповторимом. И была только там, в далеком прошлом, которое она хотела навсегда выкорчевать из себя.

Беззащитная улыбка на ее же лице, но в его памяти, выбила почву из-под ног.

Это было очень глупо, выглядело неестественно.

Это было слишком.

Спотыкаясь на этом воспоминании, Кайло задохнулась от сюрреализма.

Она ведь никогда ему так не улыбалась.

Она видела его второй раз в жизни.

Никогда не смеялась так заразительно, преданно заглядывая в глаза. Не проводила ноготками по белоснежной коже мужской груди под своей щекой, игриво и мечтательно закатывая глаза. Не взвизгивала счастливо, хватаясь обеими руками за накаченную шею.

Ее жизнь давно подчинялась строгому выверенному графику. Все события были втиснуты в четкую, тщательно выстроенную схему. Ее жизнь служила одной лишь цели, и она могла себе позволить такие яркие добрые искренние эмоции только в отношении всего одного существа в этой Вселенной. Это существо было слишком маленьким, чтобы она могла допустить малейшей мысли о том, чтобы вот так фривольно, вожделеюще, похотливо, улыбаться ему.

Всегда присутствующее желание высеять в благодатную почву вокруг себя хаос и агонию — не в счет. Это лишь досадные последствия без обряда очищения.

Кайло выпрыгнула из его головы ошпаренным кутенком, звуки тут же вернулись в мир, зацепив за собой целый крейсер удивления напополам с чистейшим гневом. Думать, почему именно ее лицо было искажено страшным шрамом, смявшим всю правую сторону, не хотелось. Думать, почему одна из ее рук была кибернетическим протезом, тем более не хотелось.

Почему именно она? И вообще, она ли это… Думать вообще не хотелось.

Бред, да и только.

Но потом влезла мысль, что это было… нападением.

Вернее, можно вывернуть как нападение.

Истинных мотивов она может никогда и не узнает, но Крии без зазрения совести нагло нарушил все мыслимые правила. Но предстояло еще подумать. Основательно подумать. Ведь крииден считал ее очередной извращенкой, человеческой подстилкой какого-нибудь высшего чина в Империи, сумевшей телом забраться в доверие к детям Зеллы.

И теперь этот же крииден стоял, обескураженный.

Ибо уже понял, к кому в голову он посмел влезть. Уж кто-кто, а Кайло сумеет обыграть это акт агрессии в свою сторону.

— Не стрелять!