Начало Времен

— Дверь, интересно, уже можно открывать? — Поинтересовался Стыдов.

— Давай, без Яцука не будем этого делать? — Юрий был уверен, что его техник в курсе, когда можно будет открывать люк, чтобы не потопить их «субмарину». Будто подслушав спор, в динамиках раздался голос Федора.

— Поздравляю с всплытием. Десятый, одиннадцатый и двенадцатый отсек, открывайте двери, пора впустить нашего спасителя, Алексея Исупова.

Юрий чуть не забыл, что снаружи остался человек, благодаря которому удалось так удачно всплыть. Опираясь на шкафы, добрался до люка, оказавшегося теперь над головой, и открыл его. Тяжелая дверь распахнулась внутрь, чуть не зашибив Юрия. Свежий воздух моментально наполнил помещение отсека. Только сейчас люди поняли, чем они дышали все время, находясь взаперти. От наружного воздуха пьяняще кружилась голова. Дети смотрели на хмурое близкое небо в овальный проем и не могли понять, почему оно так выглядит.

Юрий подтянулся и выбрался наружу. Он посчитал, что Алексей ждет, когда ему помогут подняться на борт. Из соседнего люка вылез Кузьмин, из дальнего Шулятьев. Юрий знал, что увидит, но его товарищи видели картину нового мира впервые. На их лицах одновременно отображалось буря из множества эмоций: удивление, страх, растерянность, любопытство. От горизонта и до горизонта только черная вода, и очень близкое небо, угрюмо нависающее над ней. Капитан Кузьмин вертел головой, словно не верил тому, что видит. В глазах стояли слезы, подбородок трясся мелкой дрожью. Непонятно чем были вызваны его эмоции, радостью за то, что спасся он сам и семья, либо это была реакция на грандиозную картину катастрофы.

Юрий понял, почему Яцук распорядился открыть люки с их стороны. Пенал держался на воде неравномерно. Верхняя часть оказалась в воде. Нос перевешивал, скорее всего, из-за двух тяжелых дизельных генераторов. Юрий снова вспомнил про Исупова. Выбрался полностью наружу и прошелся до «низа», дна двенадцатого отсека. Алексея не было видно.

— Алексей! Исупов! — Крикнул Юрий в рупор сложенный из ладоней.

Никто не ответил. Привалов прошелся по еще не обсохшей поверхности пенала до кромки воды, начинающейся примерно в районе шестого отсека.

— Алексей! — Крикнул он.

— Алексей! — Тоже крикнул Кузьмин.

Сердце тревожно забилось. Радость всплытия могла омрачиться такой неприятной вещью, как смерть товарища. Юрий вернулся к задней части пенала, так как Исупов должен был находиться там. В воду свисали две грязных веревки. Их концы свободно болтались, без всякого натяжения.

Привалов резко обернулся и по его глазам, Федор понял, что случилась беда. Яцук обежал Привалова, нагнулся над краем пенала, дотянулся до веревок и подергал их. Ничего не говоря, спрыгнул в воду «щучкой». Его не было целую минуту. Наконец, он показался, отплевываясь и тяжело дыша. Ничего не говоря, он подплыл к краю. Юрий помог ему подняться.

— Я его просил привязаться, а он боялся. — Горестно произнес Яцук.

— Может быть, сам всплывет еще, если не успел зацепиться? — Предположил Привалов.

Федор посмотрел на часы.

— Запаса кислорода у него еще минут на десять.

Наружу вылезали члены экипажа плавучего пенала. Первой реакцией у каждого «новенького» было изумление видом бескрайней воды и низкого неба.

— Реально, библейский потоп. — Благоговея перед силами природы, произнес Довбыш. — Жалко родителей.

— Где-то должна быть земля обетованная, если по Библии. — Решил Стыдов.

— Да, блин, спасибо командованию, что придумало идею с ковчегом. — Кузьмин сел на металл, подложив под зад китель, и закурил. — Интересно, а с «девятки», «четверки» народ придумал всплыть, как мы, или сидят там, душатся?

— У них таких парней, как наш Федор и Алексей не было. — Искренне произнес Григорий. — Спасибо вам, мужики, за сообразительность.

Прошло десять минут. Алексей Исупов не показался. Зябкий ветер трепал легкую одежду. Скоро все промерзли, но уходить не собирались, ожидая чудо. Они имели право в него верить, потому что все, что они пережили и после чего остались живы, было именно чудом.

Прошло больше получаса. Уже никто не верил, что Алексею удалось спастись. В небе загрохотал гром. Темные тучи, наполненные внутренним светом, ожили, будто по ним пробежался вихрь.

— А что если опять? — Со страхом в голосе произнес Кузьмин. Под «опять» все поняли, что капитан говорит об урагане.

— Давайте, еще минут десять подождем. — Попросил Яцук, думая, что Кузьмин намекает на то, что пора убираться внутрь.

— Конечно. Ждем, сколько нужно, Федор.

Из люка показалась голова Чуркина, мелкого подвижного срочника. Привалов задержал на нем взгляд, потому что заметил в глазах солдата неадекватную искорку. Чуркин подтянулся и выбрался наружу. Взгляд его при этом стоял как у наркомана, а движения были механическими. Чуркин покрутился на горбу пенала и неожиданно сделал шаг в сторону. Он тут же поскользнулся на не обсохшем и грязном борту, шмякунлся на спину и съехал в воду.

— Твою мать! Дятел! — Привалов прыгнул в воду за солдатом.