Начало всех Начал

Он вздрогнул, когда из-за высоких деревьев выдвинулись низкие кусты с обремененными крупными синими ягодами ветвями. Совсем недавно он бывал здесь, даже помнит вкус этих плодов: сладковато-терпкий, приятно вяжущий язык…

Он сорвал пару ягод, бросил в рот. Вкус сладковато-терпкий, приятно вяжущий…

Глава 4

В глубине сада высилась исполинская сверкающая колонна из огня и света. Адам медленно приближался, угрозы он не чувствовал, да и уже общался с этим блистающим светом, а значит, можно продолжать общаться.

При его приближении сверкающая колонна уменьшилась, превратилась в такого же человека, как и Адам, только целиком из блистающего света. Адам остановился, глядя на него во все глаза, а сверкающий сказал довольно:

— Что за чудо Я сотворил!.. Я даже не думал, что получится настолько прекрасно!

Адам спросил тихонько:

— А оно… прекрасно? Ты — Всевышний?

Господь ответил торжественно:

— Ах, Адам… Тебе не с чем сравнить, потому так и спрашиваешь. Я создал мириады мириад миров, но все их разрушил! В мыслях Мой мир всегда был прекраснее тех, что получались и получались постоянно. А этот… нет, Я не устал, просто снизошло озарение. Бывает такое, когда все силы и возможности концентрируются, создавая невиданный взлет мысли и духа… И Я создал этот мир на пике этого взлета!

Адам огляделся.

— Значит, мир создан в самый удачный момент?

— Да! — прозвучал ответ. — До этого, как теперь понимаю, было рано, а позже… уже не получилась бы эта красота и великолепие. Получилось бы нечто более… правильное и суровое, но не эта дикая дикость. Так что озираю созданное и горжусь… Кто же посмеет порицать даже последнюю букашку, если я, Творец, горжусь ею?

Адам смотрел на него неотрывно.

— Творец?.. Я тебя называю Творцом, но у тебя есть другое имя? Свое? Не может быть, чтобы ты жил без имени и ждал, пока тебя назову я!

Человек из огня и света раздвинул губы в улыбке.

— Увы, Адам. Ты не сможешь меня назвать по имени.

— Почему?

— Просто не сможешь выговорить, — объяснил огненный человек. — Если бы все слова, которые ты знаешь, наложить друг на друга, а также все значения и оттенки, то и тогда их бы не хватило… Словом, зови Меня просто Господь, как ты и решил.

— Это тоже имя?

— Нет, это слабая тень приближенного значения.

— Слабая?

— Ну, очень слабая. Очень-очень.

— Почему?

— Потому что во мне несколько… м-м-м… сущностей. Понимаешь, тебе можно поговорить с другими животными, а мне приходилось спорить с Самим Собой. Когда-то Я хотел создать мир, опираясь только на доброту и милосердие, но другой Я доказывал Мне, что тогда будет везде одни преступления, Я их называю для краткости грехом. Если же создавать, опираясь на принцип справедливости, — мир вообще вскоре рухнет. Я уже делал такие миры!

— И что?

Творец сделал движение, которое Адам не видел ни у одного животного, как-то странно и бесцельно приподнял и опустил плечи. И хотя животные так не делали, Адам понял, что это движение выражает нечто такое, что не могут выразить животные.

— Первый такой мир, — ответил Творец просто, — Я уничтожил с болью в Себе и великой жалостью.

— А потом?

— Потом создал другой, — ответил Творец. — Потом третий, четвертый… и еще много-много раз пытался, но всякий раз приходилось уничтожать. Наконец Я понял, что на справедливости мир не создать, и попробовал создать на милосердии!.. О, это получилось сразу. Когда все терпимо, когда все можно, когда все прощается… Это очень легкий, свободный, беззаботный… и очень безобразный мир.

Он тяжело вздохнул. Адам, горячо сочувствуя, спросил:

— Тоже не понравилось?

Творец махнул рукой:

— Непотребство, когда все можно, когда милосердие правит в мире… Тот мир Я тоже уничтожил. И даже не пытался создавать другой, ибо чистое милосердие хуже справедливости.

Адам спросил с горячностью:

— Но что это за мир? В котором мы сейчас?

Творец вздохнул:

— Я попытался соединить в нем и милосердие, и справедливость. Ну, как огонь и воду. Вообще-то огонь и воду соединить и заставить существовать вместе невозможно… но для Меня, как догадываешься, возможно все. Значит, и ты должен научиться невозможное делать возможным! Справедливость будет ограничивать милосердие, а милосердие станет смягчать суровую справедливость. Посмотрим, что получится. Но для тебя это пока слишком сложно, Адам! Ты все это забудешь… надолго. Но в глубинах твоей памяти останется. И когда-то вспомнишь.

— Когда?

Творец повел дланью в сторону цветущего сада.

— Видишь ветви, отягощенные душистыми цветами? Над ними пчелы и бабочки… Пройдет время, цветы превратятся в завязь, появится плод, вырастет, созреет… Так и ты, Адам. Когда созреешь, тогда и вспомнишь. А пока беги, играй. Играя, все живое познает мир.

Адам сделал было шаг в сторону цветущих деревьев, но круто повернулся.

— А почему ты так похож на меня?

— А Я похож?

— Ну да! Я видел себя в озере!

Творец ответил с улыбкой: