Начало всех Начал

Когда рождался Кухул, Лилит настолько страдала от боли, что в беспамятстве прокляла его еще во чреве, и Кухул появился со сжатым кулаком, в котором был клок окровавленной плоти материнской утробы. После его рождения Лилит долго страдала, даже оставила ребенка и умчалась высоко в горы, чтобы утихомирить боль, а Кухул, всеми презираемый и ненавидимый, был изгнан отовсюду и нашел прибежище в могиле, где проводил время в гробу. Лишь с наступлением ночи он выходил из могилы, подстерегал на перекрестках дорог одиноких путников, набрасывался на них и пил кровь. От него пошло племя отверженных, которых убивал солнечный свет, а питаться они могли только теплой человеческой кровью.

Часть 3 ПЕРВОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

Глава 1

Под покровом ночи люди из кочевого племени подобрались к городу Иареда и, перебравшись через частокол, ринулись убивать и грабить беззащитных горожан.

Нападавшие на бегу умело бросали горящие факелы на крыши домов, хозяева выскакивали и первым делом бросались поспешно тушить огонь. Убивать их было настолько легко, что боевой клич нападавших вскоре стал звучать все реже и реже.

Адни, жена Еноха, была на последнем месяце беременности, но понимала, что при ее красоте спрятаться не удастся. Ее будут насиловать до тех пор, пока она не умрет, и никого не остановит, что вместе с нею умрет и не рожденный еще ребенок.

Под покровом ночи она ползком выбралась за город и, подхватившись на ноги, бросилась бежать. На беду, возле ограды рухнула горящая сторожевая вышка, взметнулся сноп искр, и Адни с ужасом поняла по злорадным крикам, что ее бегство заметили.

Она припустилась со всех ног, в темноте послышались тяжелые шаги. За ней побежали, как она решила по топоту, двое или трое мужчин. В руках факелы, и хотя они им самим слепят глаза, зато не упадут, а она то и дело спотыкалась в темноте, запиналась.

Сердце едва не выскакивало, горло пересохло, она чувствовала, как последние силы покидают ее, ноги начали заплетаться, а в груди стало горячо.

— Господи! — взмолилась она горячо. — За что мне такая участь? Чего я бегу, когда от них все равно не скрыться? Не проще ли сесть и дождаться, когда их дубины обрушатся на мою голову?

И вдруг она с удивлением и страхом услышала тонкий детский голосок из своего чрева:

— Мама, беги еще!.. Прячься!.. Я поспешу прийти на помощь…

Она прошептала в ужасе:

— Ты?.. Мой ребенок? Но тебе еще рано…

— Что делать, — ответил голосок, и ей показалось, что он стал чуть звонче, — если надо…

Она из последних сил бежала, упала, доползла до темных в ночи скал, а там кое-как, теряя сознание, заползла под ветви кустарника, пробралась в щель, уже там потеряла сознание. Очнувшись, слышала наверху грубые голоса, брань. Ее искали, потом начали расшвыривать камни, догадавшись, что она таится где-то в щели.

Их шаги были все ближе, когда она ощутила начало схваток. Сжав зубы, чтобы не выдать себя криком, она задержала дыхание, натужилась и ощутила, как ребенок начал выкарабкиваться на свет. Снова боль, затем облегчение. Она лежала без сил, потом с великим трудом приподнялась и… онемела, несмотря на смертельное изнеможение.

Ребенок сам перегрыз пуповину, на глазах светлел, а когда она протянула к нему руки, сказал торопливо:

— Быстрее покорми меня!

Она прижала его к груди, он сосал быстро и жадно, но грохот раздавался все громче. Скалы раздвинулись, в темном проходе показались две гигантские фигуры.

Огромный бородатый мужчина захохотал злорадно:

— А, вот ты где! Далеко же заползла…

Ребенок оторвался от груди, сглотнул молоко. Глаза его были не по-детски серьезными, а голос прозвучал сурово:

— Но ты отсюда даже уползти не сумеешь.

Великан раскрыл рот. Ребенок выпрямился, он на глазах становился крепче, выше, а в лице проступила злая решимость. Мужчина с хохотом подошел ближе и протянул руку.

— Это что за козявка? И как она разговаривает?

— Я разговариваю, — подтвердил ребенок. — А вот ты сейчас замолчишь.

Мужчина захохотал, из темноты раздался злой крик:

— Ты чего ржешь?

Мужчина ответил с хохотом:

— Есть над чем! Иди сюда, тоже расхохочешься!

— Нашел?

— Нашел, — ответил мужчина с хохотом, больше похожим на рев, он вытер выступившие слезы, — не поверите, но тут разговаривающая козявка… тебя как зовут, малец?

— Мафусаил, — ответил ребенок. — Меня отец и мать собирались так называть. Значит, я он и есть.

Мужчина перестал хохотать и, схватив его обеими руками, поднял к своему лицу. Ребенок неуловимо быстро вывернулся, ударил ногой в горло бородачу. Тот захрипел и начал сползать по скале.

Руки его разжались, ребенок упал на землю, но не успела Адни броситься к нему на помощь, как он извернулся, выхватил из-за пояса бородача острый нож.

В пещеру ворвались двое, глаза их заблестели, когда увидели беспомощную женщину. Один бросился сразу к ней, второй в полутьме, слабо освещаемой светом трепещущего огня факела, споткнулся о труп бородача.

— Погоди, — сказал он озабоченно, — что с братом…

Первый отмахнулся нетерпеливо:

— Потом! Сперва потешимся с этой девкой, а потом…