Начало звёздного пути

Николка первую ночь на новом месте спал плохо. Вначале не мог заснуть из-за множества мыслей, с тех пор как он получил возможность связно мыслить, он все пытался понять, что же собственно с ним случилось. Ту жизнь придурковатого подростка он помнил не очень хорошо, она представала в его памяти чередой цветных застывших картинок, которые было сложно разобрать. Но по мере того как он осваивался в новой жизни, вопросов у него возникало все больше. Вот сейчас, лежа на топчане и слушая Лешкино сопение, он думал, что и как будет делать дальше. Единственное, что для него было уже решено, крепостным он не останется, и воспользуется любым шансом, чтобы изменить свою жизнь. Но все же его одолел сон. Спал он все равно плохо, крутился и чесался, потому что клопы, кишевшие во флигеле, с яростью набросились на свеженькую жертву.

Рано утром он проснулся по привычке, выработанной за последние три месяца работы батраком. Лешка еще храпел вовсю и даже не думал просыпаться. Николка встал и сбегал на улицу, где, спрятавшись за дерево, опустошил мочевой пузырь, потому как, где находится нужник, показать ему никто не удосужился.

Когда он подошел к дверям, около них уже вертелась Аленка с озабоченным выражением на лице.

– Ну что, проснулся, засоня, – приветствовала она его, – ох, и хлопот с тобой, Николка, и кой черт тебя сюда принес, мне одни заботы достаются. Радуйся, нашей барышне очередная моча в голову стукнула, будет тебя сёдни хранцузскому языку учить. Проверить хочет тебя на дурость.

– Это как и почему? – только и смог спросить озадаченный Николка.

– А потому, – засмеялась девушка, – что кто-то красен, как прынц из сказки, а того не знает.

– Втюрилась барышня в тебя, дурака, вот и мается дурью теперь сама, – продолжала она смеяться. – Смотри, когда тебя приведу, молчи и говори только то, что спрашивают. Илья Игнатьевич добр, конечно, но за свою Катеньку шкуру быстро спустит.

– Так что, – растерялся парень, – уже идти надо? Только утро наступило, неужто барышня в такую рань раннюю встает, и с чего это она в меня втюрилась, кто я и кто она?

– Так девичье сердце не спрашивает, – нараспев сказала Аленка, – раз, и готово, втюрилась, хоть в золотаря, если сердцу мил.

На Аленкиных глазах появились слезинки, она их смахнула и сказала:

– Хватит болтать, иди, перекуси чего у Прасковьи, да помойся хорошенько, чтобы мужицким духом от тебя не перло. Чай, не в хлев пойдешь. А я за тобой опосля зайду, когда барышня прикажет.

Аленка резко повернулась, поцеловала его в губы и унеслась. Николка ошарашенно смотрел ей вслед.

«Что же делать, что теперь будет? – думал он. – Прибьет меня барин до смерти, впору пойти самому удавиться. Совсем бабы с ума съехали!»

К Искину АР-345 от модуля ХХО2:

Сообщаю: произошла спонтанная ошибка в перестройке эндокринной системы реципиента, в связи с чем начался неконтролируемый выброс феромонов, принимаются экстренные меры для ликвидации его последствий. В остальном перестройка защитных систем организма аборигена происходит без сбоев.

Николка побрел на общую кухню, в которой вовсю готовилась еда на немалое количество дворни. Господская кухня находилась в барском особняке, и там распоряжался повар, привезенный Вершининым из самой Москвы. Когда Николка зашел в жаркое помещение, первым, кто его там встретила, была бабушка.

– А вот и внучек мой пришел ненаглядный. Садись, садись, сейчас я тебе молочка налью, вот тебе хлебца немного, – с этими словами она налила ему огромную кружку молока и сунула полкаравая душистого, только что вынутого из печного нутра хлеба.

Потом она уселась напротив за стол и, подперев голову под подбородком обеими руками, начала разглядывать внука.

– И что же ты незадачливый такой, – тихо начала она говорить, – мало тебе Феклы, так теперь на тебя и барышня глаз положила. Ох, Николка, даже не знаю, что тебе и присоветовать, придется тебе, наверно, вновь в дурака вертаться. А иначе эти две кобылы до цугундера тебя доведут.

Николка заинтересованно поднял голову.

– А что такое цугундер, бабушка?

– Ай, не знаю я, отставной солдат Яшка Бровкин всегда так ругался, когда выпьет. Но думаю, что плохое место, – сообщила бабушка.

После завтрака Николка приободрился и стал смотреть на происходящее веселее.

«Может, бог даст, все обойдется», – думал он.

И тут появилась вновь Аленка и молча поманила его за собой. Снова они прошли к особняку, и вновь он, раскрыв рот, оглядывал при дневном свете все это великолепие. На этот раз его путь лежал в комнату, которая служила местом для занятий Катеньки.