Начать сначала

Лейтенант пришел к ней в гостиницу, чтобы сообщить о беде лично. Но Пакстон догадалась обо всем задолго до того, как он постучал в ее дверь. Уже два дня она почти не спала и ничего не ела — ее преследовало ужасное чувство, что с Тони что-то не так. И в то же время ей казалось, что он не погиб, а только ранен. И вот в дверях появился лейтенант. При виде его она попятилась обратно в комнату, смотря на него с ужасом.

— Нет! — прошептала Пакстон, подняв руку, как будто хотела, чтобы он ушел. Неужели снова? Не может быть. Этого она не допустит.

— Мисс Эндрюз, — сказал лейтенант, не зная, с чего начать, — я решил прийти к вам сам.

— Где Тони?

Молчание показалось бесконечным, затем их глаза встретились, и он с горечью покачал головой:

— К сожалению, он пропал без вести. Больше ничего не могу сообщить. Никто, правда, не видел, чтобы его ранило или чтобы он упал… Но там была такая заваруха… Ливень, вьетконговцы. Мы угодили в засаду. У нас была ошибочная информация, и они этим воспользовались. Мы многих потеряли, недосчитались и сержанта Кампобелло. Уходя, мы прочесали всю территорию, но его тела не обнаружили. Это, правда, вовсе не значит, что он жив. Больше ничего не могу сказать, кроме того, что он пропал.

— Его могли взять в плен?

От этой мысли внутри у нее все перевернулось. Она слышала немало леденящих кровь историй о том, что делают вьетконговцы с пленными. Несколько месяцев назад Пакстон встречалась с одним американцем, которому удалось бежать. И все же по крайней мере он жив. Значит, остается надежда. Быть может.

— Все возможно. — Но лейтенанту не хотелось будить в Пакстон несбыточные надежды. — Хотя и маловероятно. Мне кажется, пленные им были ни к чему, скорее они старались как можно больше убить. И это им удалось, — печально добавил он, по-прежнему стоя в дверях. Пакстон так и не пригласила его войти. Он был похож на вестника смерти, и ей не хотелось видеть его ни минуты больше.

— Где это было?

— Мы прошли через леса Хобо к Трангбангу, а оттуда к Тайнинху, это почти на границе с Камбоджей. Там это и произошло.

Слушая его, она опустилась на стул и закрыла лицо руками.

Она старалась убедить себя, что Тони больше нет, но не могла.

Можно ли пережить это снова! Нет, только не с Тони. Это было ужасно и с теми, другими. Но с Тони все было иначе, с ним было все — доверие, полное взаимопонимание, когда не нужно слов. И сейчас ей по-прежнему казалось, что он жив, и Пакстон сама не знала, откуда идет эта уверенность, и уж тем более не могла объяснить этого человеку, стоявшему сейчас в дверях. Она могла только поднять на него глаза и просто поблагодарить за то, что он пришел. Было бы хуже, если бы она узнала об этом от кого-то другого. И все же ею овладело очень странное чувство. В те прошлые разы она с самого начала знала, что их больше нет. Она тосковала, грустила, оплакивала.

Но никаких сомнений в их гибели не оставалось. Теперь ей этого не сказали, сообщили только, что он пропал во время тропического ливня. Это какой-то бред. Может быть, утром он вернется.

После того как лейтенант ушел, Пакстон легла на кровать, которую они с Тони делили последние десять месяцев. Она бы не удивилась, если бы дверь открылась и ей сообщили, что произошла ошибка и Тони жив. И она действительно верила в это.

Так продолжалось несколько дней. Пакстон не могла заставить себя даже плакать, потому что до сих пор не поверила в то, что он погиб. Она продолжала двигаться как зомби — писала статьи, читала телетайпы, ходила на летучки в офис «Ассошиэйтед Пресс», даже участвовала в небольшом выезде. Теперь, по прошествии двух лет, в Сайгоне ее знали все. Пакетов, бесспорно, была самой хорошенькой из всех журналисток и, кроме того, самой молодой и талантливой, что подтверждала награда, которую Пакстон получила в Калифорнии. Но все это ее нисколько не волновало, она моментально забывала о таких мелочах, и те, кто знал ее ближе, понимали почему. Тони пропал, и Пакстон как будто умерла. Она продолжала двигаться, работать, говорить, но жизнь ее кончилась. На свете не осталось ничего, что ее заботило бы. Люди, которых она любила, покинули ее, умерли и забрали прошлое с собой. А без Тони у нее больше не было ни настоящего, ни будущего.

Второго мая Пакстон позвонил брат и сообщил, что умерла мать. Это произошло неожиданно, после операции на желчном пузыре, о которой Пакстон даже не знала. Джордж считал, что сестра должна приехать и помочь Аллисон. Пакстон пообещала перезвонить ему и в тот же вечер выехала в Кучи. Она хотела узнать у лейтенанта, не появилось ли новых сведений о Тони.

Нет, никаких новостей не было. Известно было не больше, чем в апреле. Семью Тони уже официально известили. Сержант Антонио Эдуард Кампобелло числился пропавшим без вести.