Начать сначала

– Теперь и волосы намокли, – буркнула она, уставившись в воду перед собой.

«Мать наша, Кадру. Совсем потерял голову», – разозлился я на себя. И начал рыться в шкафчиках над раковиной в поисках того, чем можно было бы собрать волосы.

Найдя непонятные длинные зажимы, протянул пташке.

– Годится? Я отправлю в сушку твою одежду. Оставлю здесь свою чистую рубашку. Будь благоразумной, позови меня, когда будешь готова. Запасных носков и обуви, как ты понимаешь, у меня нет, – ухмыльнулся я. – Поэтому я сам отнесу тебя к очагу. Или снова придется греться. Только в таком случае я буду рядом все время. Понятно, птичка? – коварно шепнул я ей, наклонившись к уху.

Дождавшись молчаливого кивка, отправился на кухню. Готовить завтрак строптивой птахе. И себе. Стараясь не вспоминать микроскопические синие трусики и розовые торчащие от холода соски, хорошо видневшиеся под темным кружевом. По которым мне захотелось пройтись языком. Прямо так. Не снимая белья.

«Не сильно рьяно ты распустил слюни, шайрас?» – одернул я себя.

Я ничего подобного не планировал. Дерзкая птаха сама нарвалась.

Сосредоточился на завтраке… И старательно двадцать минут занимался приготовлением еды, после того как собрал с пола испорченную еду с разбитой тарелкой, убедившись, что нигде не осталось осколков. Пока меня не окликнул звонкий голосок, давая знать, что пора нести строптивую дамочку к очагу.

В ванной меня ждал насупленный розовый воробушек. Прогрелась. И оделась. Рукава закатала, а подол рубашки не доходил до колена всего на пару ладоней. В кулачке девчонка держала свое белье. Не смог сдержать улыбки, за что был награжден суровым взглядом.

– Не злись, птичка, и не бойся. Я никогда не обижу тебя. Но вряд ли простуда входит в твои планы, – урезонивал ее я, и усадив в кресло, закутал ее стройные обнаженные ноги в плед.

Протянул птахе тарелку с едой. Богатой фантазией по части кулинарии не обладал, поэтому снова приготовил колбаски, хлеб с сыром и отварил яйца. Эти продукты здесь имелись в достатке.

– Как тебя зовут? – спросил я ее.

Та насмешливо подняла темную бровь:

– Я уже думала, ты никогда не поинтересуешься, шайрас! Мое имя Аделин.

– Красивое! И тебе очень подходит, птичка, – сказал ей, что думаю я.

– А ты? Не вспомнил, как зовут тебя? – с живым участием спросила та.

И я решил поделиться. Так будет честно.

– Не уверен. Но мне кажется, что меня зовут Ссашшин.

Глава 8. Виток

Двадцать два.

Столько лет оказалось моей спасительнице. Озвученный птичкой факт вынудил меня притормозить в своих аппетитах на эту девушку, так резко проклюнувшихся во мне. Я видел, что она молода, но манера командовать и ее уверенность вводили в заблуждение.

«А сколько для тебя приемлемо, шайрас?» – усмехнулся я про себя.

Когда одежда девчонки высохла и она оделась, мы продолжили греться у очага. Мне было так спокойно и уютно с ней в этом доме. Не знаю, был ли я одинок в той, другой жизни, наверно да. Ощущения, когда я оставался один, были такими привычными. Но рядом с птахой я встряхивался. Сухая цель найти дом и вспомнить себя обрастала разными желаниями: разговаривать, вкусно есть, строить планы. Жить, а не выживать. И до зуда в ладонях и клыках, я хотел заполучить девчонку, сидящую передо мной.

Ее разморило от еды и тепла. И, похоже, она никуда не спешила сегодня.

– Твой отец знает, где ты проводишь время? Не теряет тебя, когда подолгу пропадаешь здесь? – задал я интересующий меня вопрос.

Аделин пожала хрупкими плечами.

– Я всегда много времени провожу в лесу и на реке. Папа привык. И здесь безопасно. Посторонних нет. Никто не летает сюда просто так. Кому интересна сельхоз-луна? – смеялась она. – А для посетителей и вывоза груза у нас одна зона вылета.

Это не дало мне ответа на вопрос, почему мой падающий корабль не был замечен.

– А мне главное, успеть прибыть к ужину. Это наш совместный прием пищи, а остальные – как получится. К тому же на мне организационные домашние дела. Проконтролировать отчеты по дому, дать распоряжения. Регулярно я проверяю многочисленные владения на предмет порядка, каждый день осматриваю небольшую часть усадьбы. Персонал быстро расслабляется без контроля. Когда я просыпаюсь, обычно папа со служащими уже улетают по участкам. Особенно рано ему приходится покидать дом, когда идет сбор крупных партий самого ценного урожая. За один центнер синих трюфелей можно купить «Дельту», – поделилась она, заставив меня удивленно моргнуть.

Занятные грибочки они тут выращивают. Я знал, что трюфели дорогие, но понятия не имел, насколько огромна стоимость загадочных синих.

– А мы выращиваем и собираем от двадцати до тридцати центнеров за сезон. Сейчас начинается период срезки основного урожая. Без специальных холодильных шкафов с особой атмосферой, грибы хранятся всего до четырех земных суток, поэтому транспорт ближайшие две недели будет заходить на луну каждый день, иногда и не по разу.