Начать всё сначала

Наши сумки лежат в углу комнаты. Пайлот вернулся в общую комнату, чтобы забрать их из шкафчика прошлой ночью. Я медленно выскальзываю из постели и спешу в ванную, чтобы одеться и почистить зубы.

Пайлот приоткрывает глаза, когда я возвращаюсь и сажусь на край кровати. Он приглашающе приподнимает тонкую, полупрозрачную простыню. Я проскальзываю под нее и устраиваюсь рядом с ним.

– Доброе утро, – произносит он сонным голосом.

– Доброе, – тихо отвечаю я.

– Это были действительно фантастические три свидания.

Я улыбаюсь.

– Соглашусь.

Уголок его губ приподнимается.

– Согласишься? – дразнит он. – А каков вердикт на Trip Advisor? Сколько звезд?

Я подпираю голову рукой.

– М-м-м, как ты думаешь?

Он лениво улыбается и поднимает десять пальцев. И показывает их дважды.

Я хихикаю, снова падая на спину.

– Соглашусь.

* * *

Бейб и Чэд сидят на разных концах скамейки рядом с пустым ресепшеном.

– Привет, – мы с Пайлотом здороваемся с Бейб. Она поднимает голову, как обычно шикарно выглядя с красной помадой и белым беретом. Чэд продолжает смотреть на пол как очаровательный парень, каким он по сути и является.

– Привет, пойдем найдем такси, – все, что говорит Бейб, прежде чем кинуться к двери. Я иду за ней, таща с собой чемоданчик на колесиках. Бейб первой садится в машину, пока водитель грузит в багажник наши чемоданы. Прежде чем выйти из комнаты, мы с Пайлотом поспорили о том, будет ли Чэд настаивать этим утром на отдельном такси и будет ли на его левой щеке синяк или нет.

– У него не будет синяка! – смеюсь я.

– Он ныл слишком громко, чтобы у него не было синяка, – Пайлот усмехается, закинув рюкзак на плечи.

– Пять фунтов говорят о том, что он все еще будет ныть насчет отдельного такси, – возбужденно бросаю вызов я.

– Десять фунтов на то, что он точно станет ныть насчет собственного такси.

– Ставки не так работают!

Когда водитель такси захлопывает багажник, мы с Пайлотом обмениваемся взглядами.

Я пытаюсь не улыбаться так очевидно, когда Чэд рявкает:

– Я не сяду в это такси!

Я скрещиваю руки на груди и сердито смотрю на него, стоя рядом с дверью такси.

– В этом такси четыре места. Нам понадобилось десять минут, чтобы найти его. Можешь поехать с нами или один.

– Я не хочу ехать в одном такси с ней, – говорит он тихим голосом. Смотрит на Пайлота, молча умоляя словно четырехлетний.

Я сажусь в машину, занимая среднее место рядом с Бейб. Она старательно смотрит в окно на пустую металлическую беседку с другой стороны улицы.

– Да ладно, старик, можешь сесть спереди, – спокойно советует Пайлот и садится сзади, рядом со мной, ставит рюкзак возле ног и закрывает дверь. Мы вдвоем смотрим на Чэда через окно. Он сдувается, идет к пассажирскому месту, открывает дверь и сажает свой зад на переднее место.

– Гар дю Нор, пожалуйста! – говорю я водителю.

Пайлот кладет руку мне на колено и сжимает его, ухмыляясь этой маленькой победе. Он наклоняется, касается губами моего уха и шепчет:

– Он тебя боится, – кажется, это его невероятно позабавило.

* * *

Париж проносится мимо нашего окна, когда «Евростар» выезжает с вокзала. Я сижу рядом с Бейб. Пайлот и Чэд сидят в паре рядов впереди. Как правило, Бейб живет и дышит где-то около девяти по шкале счастья, но в настоящий момент она упала, по крайней мере, до четырех. Мы молчим около десяти минут, прежде чем я решаю попробовать вовлечь ее в разговор.

– Бейб, – неуверенно начинаю я. – Бейб, – повторяю я немного громче, потому что она все еще смотрит в окно. Точно не знаю, что скажу. Классический вопрос: ты в порядке? Но когда кто-то спрашивает меня, в порядке ли я, когда очевидно нет, это меня просто бесит.

– Бейб! – повторяю я еще раз. Она отворачивается от размытой картины и устало смотрит на меня.

– Что? – вздыхает она.

Я хмурюсь, пытаясь подобрать правильные слова.

– Э… я… почему тебя зовут Бейб?

– Почему меня зовут Бейб? – повторяет она, сбитая с толку.

– Ага, это необычное имя. Я гадала, есть ли за ним какая-то история, – я вскидываю брови.

Она снова вздыхает и, к моему облегчению, кончик ее губ слегка приподнимается.

– Вообще-то, это не мое настоящее имя.

– Что? – говорю я слишком громко. Я в шоке, что не знала этого. Я знакома с ней многие годы. Почему я никогда не задавала этот вопрос?

– Ага, меня зовут Барбара, – теперь она слегка улыбается. Едва заметно, но это считается.

– Не могу поверить, что все это время тебя звали Барбара, а мы не знали. Это безумие. Все зовут тебя Бейб?

– Не-а, я решила, что это было бы крутым прозвищем, так что я поменяла его на Фейсбуке, и попросила называть меня Бейб с самой первой встречи.

– Вау. Круто, – я медленно качаю головой, обдумывая все это. – Мне всегда в детстве хотелось иметь прозвище, но для Шейн нет хороших вариантов.

– Шей?[10]

– Не фанатка, – отмахиваюсь я.

– Шейни?

Я высовываю язык.

– Шейн – единственная адекватная форма от Шейн.

Мы замолкаем.

– Сыграем в игру, – предлагаю я.

– Ты захватила игру?

– Только лучшую: карты – или мы можем играть в ужасно раздражающую для всех вокруг нас «Я еду на пикник!»

Она смеется.

– Я никогда в нее не играла! И как играют в эту раздражающую игру?