– Я же говорила вам, что хочу писать, когда подавала заявления в колледжи! – кричу я. – Вы сказали, что мне нельзя пробоваться на творческие курсы!
Папа продолжает рычать, словно я ничего и не говорила.
– Хочешь сказать, что потеряла целый семестр необходимых курсов? Тебе же предстоит сдавать медицинский тест, когда ты вернешься!
– Ты не будешь готова к вступительному тесту, – тихо повторяет мама, словно уносится далеко.
– Я не хочу сдавать этот тест, – выдыхаю я. Я чувствую себя на двадцать фунтов легче, когда эти слова срываются с губ. Очень-очень не хочу. Зачем я заставляла себя через это проходить?
– Шейн! – ахает моя мама. Ради мамы. Вот почему. Но она поймет. Должна понять.
– Не могу поверить, что слышу это! – гремит отец. – Я тут трачу тысячи долларов на твое образование, а ты вообще не уважаешь меня? Врешь мне!
– Простите! Просто меня это не интересует! Я хочу…
– Хватит. Ты возвращаешься в Нью-Йорк следующим же рейсом!
– Я пока не возвращаюсь. Я закончу обучение… У меня отличная стажировка, – я пытаюсь говорить внятно. – И у меня все хорошо получается.
Папа вскакивает из-за стола.
– Что ты только что мне сказала?
– Я сказала, – отрывисто вздыхаю. – Я пока не готова вернуться.
– Дай мне свой телефон, – требует он.
– Прости, нет, – отвечаю я.
Он сжимает челюсти.
– Знаешь, я все делаю для тебя. Ты неблагодарный ребенок. Я делаю как лучше для тебя…
– Заставлять меня жить жизнью, которую я не хочу, – не лучшее для меня! – кричу я.
Потом вскидываю руку и закрываю рот.
Злость в его глазах прожигает дыру в моей груди. Я говорю тихим голосом:
– Папа, прости, что накричала. Прости! Но ты тратишь свои деньги, толкая меня в медицинский колледж. Я не этим хочу заниматься!
– Откажешься от этого образования и будешь жить в чертовой коробке на улице! И даже на секунду не думай, что сможешь попросить у меня помощи! – Его слова громом раздаются в ресторане.
– Папа, почему ты не хочешь поверить в меня? Почему ты так говоришь? Где я уже провалилась, чтобы ты мог подумать, что такое случится? Я усердно работаю! Я всегда усердно работаю!
Я бросаю отчаянный взгляд на маму, уставившуюся в свою тарелку.
– Мама! – кричу я.
Она лишь слегка качает головой.
– Не смотри на нее, посмотри на меня! Я устроил тебе такую жизнь. Я изо дня в день работаю, чтобы у тебя была такая жизнь! Такие возможности. Ты знаешь, что у моего отца ничего не было, он лишь преследовал свои чертовы мечты поэта. У меня ничего не было. Я передал тебе ключи от всего! – орет он.
Его взгляд пронзает меня, и он рычит:
– Не хочу тебя видеть. Не хочу ничего слышать. Не звони и не проси денег. Вообще не звони мне. – Он уносится прочь.
– Прости, – бормочу я ему вслед. – Я благодарна, папа. – Это, – всхлип, – просто не верный путь, – я делаю резкий вдох, когда ресторанная дверь захлопывается за ним, – для меня.
Перевожу взгляд на маму.
– Мама, прости! – вырывается из моего горла. Она не встречается со мной глазами.
– Шейн, как могла ты так поступить? – Еще раз покачав головой, она идет вслед за ним. Я пытаюсь подавить бурю боли, бушующую в груди.
«Ты знала, что все пройдет плохо».
Я сглатываю, допиваю воду, выхожу из ресторана и иду по улице. Иду и иду, пока не возвращается способность размышлять. Пока не получается нормально дышать. Пока у меня не получается снова включить свет.
от:
кому:
6 марта 2011
Слышал, ты напортачила. Домой возвращаешься? Мама не вдается в детали.
Я выдыхаю, уставившись на электронное письмо в затхлой школьной библиотеке. Почему Лео отослал это письмо? Я помню, что, когда получила его здесь в первый раз, то просто пропустила. Когда я вернулась, Лео выкинули из школы. Я несколько минут жую губу, прежде чем напечатать ответ.
Отослала.
Десять минут спустя.
Лео всегда… читал мой блог? Мы раньше никогда об этом не говорили.
Отослала.
Минуту спустя:
Я открываю Facebook и захожу в свой профиль.