Начать всё сначала

– Останься, останься, останься. Я любил тебя уже давно, давно, давно. Мне кажется забавным, когда ты злишься, злишься, злишься и я думаю лучше всего будет, если мы оба останемся… Останемся. Останемся. Останемся. Останемся.

Я открываю рот, чтобы снова заговорить.

– Подожди, еще одна, – протестует он и поднимает руку, улыбаясь и глядя на землю. Он начинает последнюю песню. Я то ли фыркаю, то ли всхлипываю.

– Твоя улыбка могла бы осветить весь этот город, теперь я это вижу, и это всегда будет сбивать меня с ног… я надеюсь, это значит, что отсюда мы можем двигаться вперед?

– Ладно, перестань! – я вытираю щеки. Пайлот опускает гитару в черный чехол, который, должно быть, принес с собой. Он подходит, чтобы сесть рядом со мной на землю.

– Привет, – произносит он.

Секунду я просто смотрю на него и качаю головой.

– Что… что черт возьми ты делаешь здесь?

Он пожимает плечами.

– Мне нужно было сделать шаг.

– Как ты узнал, что я здесь?

Пайлот широко улыбается.

– Смеешься? Я не пропускаю посты Французского Арбуза Девятнадцать. Ты сказала, что направляешься в Эдинбург… и я выведал побольше информации у Бейб.

– Бейб?

Бейб поддержала это? Я снова моргаю, не зная, что сказать. Он нервно смотрит на землю. А я сижу и заламываю руки.

– Эм, что произошло с Эми?

– Я порвал с Эми.

Я встречаюсь с ним взглядом.

– И она знает об этом?

– Да, – он кивает и закрывает глаза, словно для него большое облегчение сказать это вслух.

Я слегка улыбаюсь.

– О.

Он хмурится.

– Я хотел поговорить с тобой уже какое-то время, но ты хорошо справлялась без меня, как и сказала, поэтому, – он поджимает губы, – я начал думать, что ты права. То есть, я мешал тебе достичь здесь своей цели. Ты отлично справлялась, – он встречается со мной глазами, искренними и оливково-зелеными.

Я сглатываю, глядя на его щеку, а не прямо в глаза.

– Я собирался прийти поговорить с тобой в тот вечер, когда твою статью опубликовали в «Вещи собрал!». Я так обрадовался, она очень хорошая. – Он кусает губу. – Но я испугался, потому что после того, что мы сделали, я хотел… то есть мне нужен был шаг.

Пайлот пытается поймать мой взгляд.

– Слушай, я знаю, что это пугает, притяжение между нами или что там, но также это нечто редкое. И прекрасное, и мне действительно хочется попробовать сделать все, чтобы это сработало. Я знаю, ты боишься потерять себя. Давай у нас будут свидания, когда мы будем просто читать, чтобы ты не отставала, а на других ты можешь писать то, над чем работаешь, а я буду работать над музыкой. Мы сможем найти баланс. Шейн, я тоже хочу, чтобы ты выбрала себя… просто… – он отрывисто выдыхает, – фонарь.

Мой подбородок дрожит. Я подношу руку ко лбу и искоса смотрю на него.

– Мне очень нравятся такие идеи… я скучала по тебе, – тихо говорю я. А потом снова падаю на спину.

Он ложится рядом со мной.

– Я тоже по тебе скучал.

Я отрывисто выдыхаю.

– Это был большой шаг, – говорю я, глядя на небо. Потом поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним глазами. Он уже смотрит на меня. – Однажды я пыталась сделать такой шаг.

Он улыбается:

– Ради кого?

Призрачная слеза стекает по моей щеке в траву.

– Ради тебя.

Он хмурится.

– В Париже?

Я качаю головой:

– Нет, когда мы в первый раз были здесь.

– Когда?

– Я хотела сказать тебе, что я… – я делаю паузу, чтобы вздохнуть, – что ты мне очень-очень нравишься. Я не могла заставить себя сделать это, пока не оказалась в Хитроу. Я развернулась у стойки сдачи багажа и села в такси и поехала назад в Карлстон. Я подбежала к твоей двери и без остановки стучала. Но никто не открыл, потому что ты уже уехал. Дверь не была заперта… Я открыла ее и увидела, что все твои вещи исчезли. Я даже не подумала спросить, в какой отель ты переезжаешь. Это было глупо. Я так долго искала тебя, что опоздала на свой рейс.

Его взгляд пронзает мой.

– Шейн…

Щеки краснеют:

– Ага… Фонарь, возвращаюсь к тебе.

Он берет меня за руку.

– Сегодня я пошел за тобой на гору, так что…

У меня вырывается булькающий смешок.

Он ухмыляется.

– Мне пришлось следить, чтобы между нами была группа, и ты меня не увидела, иначе бы, ну знаешь, это испортило бы момент.

Я молча минуту смотрю на него. Поджимаю губы.

– Ты действительно имел в виду то, что вы с Тейлор сказали в этих песнях, буквально?

– Ага, я думаю, что ты мне очень-очень нравишься, Шейн Примавери. То есть даже больше, чем кухонные стулья.

Я резко выдыхаю.

– А мне ты, возможно, нравишься больше, чем шаурма.

– Черт. Шаурма – это то, ради чего ты в первую очередь вообще хотела вернуться и снова учиться за границей.

– То есть, да, в целом.

– Я польщен, – он пододвигается ко мне, но я отстраняюсь и делаю вздох.

– Пайз, я собиралась нажать на кнопку перезапуска. То есть мой палец был на ней, – его лицо темнеет.

Я сажусь и поднимаю сжатую левую руку, чтобы показать серебряный артефакт.

– Я почти уверена, что родители не позволят мне жить с ними, если я не вернусь к их представлениям о жизни. Возможно, я не смогу вернуться в колледж. Мне будет негде жить, я не нашла работу писателя. У меня нет компьютера. Нет денег! Я потратила их все на путешествия… Не знаю…