Начать заново (СИ)

— Ты ничего не должна, Айрис. К тому же это Марко заподозрил влияние. У нас всегда с собой антидот. Повезло, что нария универсальна. — он улыбнулся, но почему-то грустно. От нашей возни я обнаружила, что застежка тяжелого украшения, выданного на вечер, расстегнулась. И в этот момент тесно посаженные рубины рухнули на покрывало. Неожиданно стало легче. А Каир изменился в лице. Он резко придвинулся и практически повернул меня спиной к себе.

— Проклятье! — выругнулся он.

— Что?

Он молча встал и взял небольшое зеркало, лежащее на трюмо. Я повернулась спиной к основному, беря его в руки: и мои брови поползли вверх. С кровати я не слезла, а слетела, запнувшись о подол, и, ухватив баланс, подскочила к зеркалу практически в плотную. Зади на шее виднелся след от укуса. Две точки свидетельствовали, что нечто полакомилось девичьей шейкой.

— Какого дьявола?! — рассматривала я настоящий вампирский укус. Других мыслей у меня просто не было, учитывая, что я находилась в настоящем логове этих… этих тварей! — подобрала я печатное слово.

— Убью упыря! — воинственно направился Торренс вон из спальни, но около самого выхода я успела его перехватить, перекрыв дверь.

— Так, во-первых, остановись! У меня нет прямых доказательств. Я просто не помню, чтобы кто-то меня трогал в таком ключе. Во-вторых, дом, кишащий вампирами, не самое лучшее место, чтобы устраивать разборки, выкатывая претензии на их территории. Особенно, учитывая тот факт, что мы сами их ограбили. И в-третьих, надо просто сматываться и все. Я ведь жива в конце концов. — все это время, пока я быстро выговаривала слова, поняла, что на удивление невероятно трезво мыслю. Словно розовый туман в голове сошел на нет.

— Айрис, эта мразь… — Каир смотрел на меня, раздувая ноздри, но сделав видимо глубокие вдохи-выдохи, запустил кислород в мозг.

— Знаю! — упредила его высказывание. Само нарушение моих границ было гадким, но я не хотела устраивать потасовку. Даже произносить это вслух было просто омерзительным. — Теперь у меня есть отличный повод, чтобы уйти. Как считаешь? Ведь, он надеется, что дурман все еще длится. — От осознания ситуации меня просто тошнило. Хотя возможно это последствия зелья. — Хочу домой. — посмотрела я на Каира. — Отвезешь меня? — в этот миг его взгляд смягчился от таких простых слов. Похоже роль слабой женщины задевала что-то в его душе. Или это просто за долгое время впервые я позволила себе подобный тон? Когда просят просто и по-домашнему.

— Конечно. — Каир кивнул и, не дав мне развернуться, заключил в объятия. — Я отвезу тебя домой.

От него пахло чужим одеколоном и алкоголем, но все эти запахи точно возвращали мне восприятие мира без розовой пелены перед глазами. Стало так спокойно и тепло. И эта значимая поддержка в его словах. Хотя даже через его согласие я видела, что он не намерен был отступать так просто. Впрочем, я тоже не намерена…

* * *

Черная царица-ночь расправила свои аспидные крылья, усеянные звездами. Бледный почти белый диск луны освещал сад огромным ярким фонарем, завораживая, заставляя смотреть и чувствовать, как что-то энергетически важное поднимается изнутри человеческих душ, выворачивая нутро наизнанку. Полнолуние всегда считалось временем, когда простому люду трудно сдерживать эмоции и моя чаша сейчас была переполнена.

Я стояла на огромном балконе, ведущим в сад, сжимая теплый мрамор балюстрады холодными пальцам, дожидаясь, когда лакей передаст мое послание господину Расселу.

— Вот ты где. — Рим нашел меня достаточно быстро. И самое удивительное, было столько хорошего отношения в его тоне, что мне стало противно еще больше. Руки сами собой сжались в кулаки. — Столько гостей. В этом году маскарад произвел фурор…

Я стояла к нему спиной и, расстегнув украшение, дала ему время насладиться своим творчеством. Он запнулся, а когда я повернулась, то не смогла сказать и слова. На моем лице смешалось слишком много эмоций: гнев, раздражение, не понимание, безразличие. Как я могла вообще думать и что-то чувствовать к совершенно незнакомому человеку? Но Рим Рассел был особенный и похоже в ход шли любые средства, чтобы таким и оставаться. Изощренный обман — тоже способ.

Его брови нахмурились, эмоции сменялись за секунды. Затем взгляд вновь переместился на шею, где отсутствовало украшение и красовался след от укуса. В его взгляде было не меньше оттенков, чем в моем: удивление, понимание, раскаяние. Чушь! Просто хороша игра.

— Это было целью? — тронула я ладонью шею и в месте, где были две точки, почувствовала что-то вроде анестезии. — Отказ не принимается, как говориться. И как? Понравилось? — мои губы исказила горькая усмешка.

— Таяна… — начал было он.

— Меня обманывали по-разному. Но чтобы так! Дорогой подарок, чтобы скрыть содеянное. Умно! И отвратительно! — перебила его начало, взмахнув руками и со смаком впечатала рубины ему в грудь. На белой рубашке оно выглядело как кровавое пятно. Забавно, что я очередной раз так нелепо разочаровываюсь в мужчинах и отношениях. Он неловко подхватил украшение, точно впервые его увидел.