Начать заново (СИ)

— Ты посмотри в чем пришла гольда Лонг. — госпожа Агот обратилась к Ингрид, отодвигая шторку и на ее лице нарисовалась сардоническая усмешка. Я невольно бросила взгляд в сторону ее устремленного взора и поняла, что ее сарказм был не беспочвенен. Похоже в высшем свете Ассама было принято разряжаться как ерепенистое пугало. И ладно бы молодежь, но похоже она язвила над хорохористыми старушками, стоящими с лицами, точно они были профессиональные дегустаторши уксуса. Впрочем, печать высокомерия стояла на всех гостях, выходящих из экипажей на специальную красную дорожку. Знать позировала для местной светской хроники, купаясь в ослепляющих глаза вспышках, в то время как, охрана отгоняла практически выстилающихся под них служек, портящих «удачный» кадр.

— И правда. В этот раз она переплюнула даже саму себя. — ответила ей леди Ингрид.

На женщине красовался головной убор с белыми перьями шикарным пышным веером, делающей ее похожей на паву. Яркий макияж немолодого лица выглядел кричаще, несмотря на выдержанную холодную гамму, выделяя голубые узкие глаза. Никогда не видела гольд с такой светлой радужкой.

Женщина выглядела непросто необычно, она выглядела вызывающе и неприлично богатой. Шею венчало колье из крупных алмазов, уши украшали не менее заметные серьги, а белое платье с прикрепленным подолом к среднему пальцу переливалось искрящимся светом звезд. Если бы не возраст, она была бы сказочной женщиной-феникс из легенд в бело-голубых красках.

— Кто это? — спросила я, завороженно следя за ее перьями на голове.

— Гольда Лая Лонг. Бывшая актриса. Бедняжка до сих пор не может поверить, что сцена закончилась, как и ее молодость. — не преминула съязвить гольда Агот и вышла первая на дорожку, тут же подхваченная за кисть вышколенным слугой.

В ее словах мне послышалась щедрое ведро презрения и желчи. Похоже этих женщин связывало нечто большее. Ведь по возрасту они были ровесницами.

Следом вышла Ингрид, а затем и настал мой черед. Честно говоря, я была рада длинному платью, которое скрывало невысокий каблук. Иначе пришлось бы надеть драматичную шпильку в угоду леди Далл, которая всю дорогу ахала, что лучше бы надели диамантовые серьги. Образ был бы ярче!

Холл и пестрота публики пролетели мимо меня, так как я сидела в ложе как на иголках и не могла себя успокоить, терзая длинные перчатки.

План был прост и сложен одновременно. Еле-еле отсидела первую часть талийской оперы. Но все ее великолепие пролетело мимо. Андор пришел, как и обещал, опоздав, и шепнул, что отдал мой саквояж в гардероб. За двадцать минут до антракта я аккуратно отпросилась из ложи, сославшись на достойный человеческих нужд повод.

В пустом полукруглом холле мои каблуки раздавались особенно громко в то время, как мне хотелось красться точно заправскому воришке. Мне казалось, что вот-вот за мной погонится гольда Агот и поймает на «горячем», схватив за руку, с криком: «Попалась!».

— Я здесь. — голос Лойда Чжоу заставил меня вздрогнуть, — Добрый вечер? — практически вопросительно произнес он, наблюдая за моей нервозностью.

— Вы напугали меня! — приложила руку к груди, действительно ощущая, как быстро разогнался пульс.

— Передумали? — заулыбался мужчина.

— Вот еще! — фыркнула я. — Саквояж в гардеробной. Заберете его?

Лойд оглядел меня и ему явно понравилось то, что он увидел. Я была одета в вишневое платье с пышной юбкой, темно-золотая вязь складывалась в затейливый рисунок на узком корсете. Грудь допустимо оголена. Волосы заплетены в сложную высокую прическу. Вечерний макияж подчеркивал янтарные глаза.

— Вы сложная женщина, Таяна. Но невозможно красивая. Впрочем, я, наверное, никогда не пойму до конца ваш мотив, — он подставил мне локоть, не дожидаясь ответа, и мы прошагали немного по коридору. Я приняла комплимент, чуть кивнув головой, понимая, что это не может что-либо значить. Разве что симпатию. Затем как третье лицо он забрал мою сумку, и немыслимыми коридорами вывел на улицу. К вокзалу от театра меня должен был везти его доверенный человек.

— Таяна, пообещайте мне кое-что. — вдруг сказал он, наблюдая за моими быстрыми сборами.

Я вопросительно посмотрела на него, заканчивая поправлять застежку на темном плаще и натягивая поглубже капюшон.

— Когда-нибудь я приглашу вас, и вы не откажете. — хитро стрельнул в меня узкими глазами гольд.

— Заметьте, вы хотели пригласить меня в театр. Ваши желания сбываются. — улыбнулась ему, обводя величественное здание взглядом, играющее хитрой подсветкой, создавая впечатление спектакля на крыше.

— Не так. — усмехнулся он и покачал головой. — По-настоящему.

— Когда-нибудь! — весело отозвалась ему, и он галантно поцеловал тыльную сторону моей ладони. Но внутри все осталось ровно, ничего не екнуло, как было когда-то с другим мужчиной, чьи прикосновения прошибали во мне электрические разряды. А сейчас… касание отозвалось разве что просто чувством благодарности.

Любовь — странный инструмент, на кого-то она настроена, а на кого-то нет. Кому-то играет всеми струнами, кому-то лишь одной или вообще молчит.