Начать заново (СИ)

— Здесь кладовая. Склад. Прачечная. Уборная. Кухня и помывочная. — быстро водила она по помещениям, где работали в основном орчанки и несколько людей.

Мне выдали фартук и косынку. Собственно, на этом реквизит закончился. А рабочий день начался с самого моего прихода.

— Будешь помогать Глорис. — кивнула она на крепкую орчанку, что стояла около помывочной. А рядом с ней отмокала грязная посуда в щелочной воде. Примечательна была ее шевелюра с выбритыми висками и косой. А выбритый череп украшали знаки гхиру. Женщина была моя ровесница, но телом походила на мужчину. Собственно, все орчанки были весьма мускулистыми. Уж не знаю, где их так тренируют. Возможно, их просто растят на полигоне, но я никогда не была в Ургостане. Да, собственно, я вообще мало где была. Детство прошло в пансионе. Мать пыталась сделать из меня приличествующую высшему обществу россу, но, видимо где-то что-то пошло не так. А в конечном итоге я взбунтовалась. Жалею ли я, что отказалась от золотой ложки? Нет. Поступила бы я иначе? Вряд ли. Все ведет ровно к тем последствиям, началом которым становятся наши собственные решения. И я искренне верю, что в каждый период жизни человек делает именно тот выбор, к которому он готов и на который он способен. Собственно, это и есть лучшее из возможного.

— Что стоишь, белоручка? — гаркнула на меня орчанка с хищным ртом и каре болотного цвета. В носовой перегородке у нее торчала железка, а уши с обеих стороны были обвешаны круглыми серьгами.

Я тут же подвинулась с прохода, давая место опасной коллеге, в руке которой красовался здоровенный тесак. Честно говоря, чувство собственной неуместности среди такой обстановки обострилось и пинало мены в спину идти вон быстрее, пока не замяли мускулистые орчихи одну худосочную россу.

— Ну что ты, Берта, рычишь? — усмехнулась на нее женщина, представленная как Глорис. — Злишься, что не тебе новенькую вверили? — разулыбалась она клыкастой улыбкой.

— Ой, не зли меня, Гло. — ответила ей хамоватая орчиха, махнув в нашу сторону тесаком и, взяв какую-то освежеванную тушку здоровущей куры, отрубила той голову. Я даже сглотнула. И куриных крылышек как-то сразу расхотелось. Ну уж точно не из-под руки этой женщины!

— Иди сюда, дюймовочка. Мы с тобой на посуде. — отвлекла меня от созерцания расправы над зверюшкой.

Я подошла, оглядывая царство еще не перемытой жирной утвари и, вздохнув, повязала косынку.

— Тебя как звать? — спросила она, подавая мне железную щетку для шкрябания утопающей в жире сковородки.

— Айрис.

— Глория. — девушка пожала мне по-мужски руку и почему-то рассмеялась, поймав видимо мой ошалелый взгляд от еще одной не перемытой горы, что возвышалась рядом с орчанкой, которую я ранее просто не заметила за ширмой.

— Ты как раз попала на послеобеденное время. Самый смак. Здесь всегда так. Привыкнешь. — махнула она. — Тут щелок. — указала она на здоровенную темную бутыль с водным настоем древесной золы. — Тряпки. Ну и, собственно, все.

Вода была чуть теплой, грязная посуда бесконечной и после первого же дня я уснула, как будто неделю не спала, а пахала на мириловых рудниках.

Работа была откровенно не сахар, но какая была. Я лелеяла мысль, что это временно. Зато я быстро выучила основные бытовые выражения, меню и худо-бедно я начала понимать шипяще гортанную речь иноземцев. Нужно было время, чтобы освоиться со всем этим.

Я не жалела, что убежала из-под дорогой, но железной, точно прутья решетки, опеки семьи Далл. И для меня жизнь под благоприятной крышей никогда не перевесит чашу весов с собственной свободой. Мне было гадко от мысли, что, пытаясь выбраться из западни, я попала в еще большую. Коэн просто взял и посадил меня в золотую клетку и теперь что? Решил наведываться и смотреть, как живет его питомец? Ну уж нет! Лучше мыть сковородки и быть поломойкой, но свободной, чем быть домашним зверьком семьи Далл!

Дни пролетали незаметно. Спина не разгибалась от усталости, а руки превратились в жесткую наждачку из-за большого количества перемытой посуды, да еще и не всегда в нагретой горячем камнем воде.

Конец листопада в Мангольдии выдался контрастным, как и каждый мой вечер, отработанный на постоялом дворе «Старого брега». Мое время было полностью посвящено совершенно бесполезному занятию и в какой-то мере это угнетало. Казалось, я маг с высшим образованием. Что я здесь делаю?

Смешно. Зато теперь я могу быстро и качественно помыть гору посуды, а еще даже, наверное, рассказать, как на самом деле устроены дела в тавернах.

Не знаю, как в остальных, конечно, но в «Старом бреге» очень развита система двойных стандартов. Своим клиентом, имеющим в кошеле звонкую монету, наливают хорошее вино и душистое хмельное пиво с шикарной пеной. Пришлым и сильно пьяным разбавляют сивухой и наливают разбавленную бормотуху. Лишь бы пахло алкоголем. С едой такая же история.