Начать заново (СИ)

Сейчас меня раздирали сомнения. Ведь то, что я хотел и искал везде он не мог мне подарить. Или мог? Но тогда как он узнал об этом? И тут в голове мелькнуло: «Грэйд». Только он мог сказать. Хотя…А вдруг там не то, о чем я думаю? Но ведь тогда совсем не поздно будет вернуть это обратно.

Уже не обращая внимания на альфу, я стал судорожно разворачивать сверток. Руки тряслись, внутри стала подниматься волна предвкушения. Развернув обертку, я ахнул. Апофегмата. Это она. Та самая. Я с восторгом и радостью рассматривал то, что искал вот уже три года. И сейчас она у меня в руках. И только когда над ухом раздался голос доктора, я пришел в себя:

— Тайр, теперь ты сможешь простить меня? — подняв на него радостное и довольное лицо, заметил, как он предвкушающе смотрит на меня. — Я правда очень сожалею, что обидел тебя.

Даже видя на его лице раскаяние, я решил не торопиться. Заметив его движение ко мне, я стал действовать на автомате. Резко, загипсованной рукой, оттолкнул его назад к все еще раскрытой двери. После чего захлопнул ее у него перед носом. По ту сторону раздался крик. Взглянув в глазок, увидел, что пальцы на руках у него в крови, а еще он тряс ногой. Прищемил, значит. А нечего их тянуть куда не следует.

— Этот презент я возьму, как извинение за твою грубость там, в больнице. А вот то, что ты вытворял в кафе… — я намеренно не стал договаривать, пусть помучается.

— Я же извинился!!! — завопил он.

— И ты считаешь, что я сразу же должен броситься тебе на шею? — скептически осведомился я.

— Можно не сразу, постепенно, — еле выдавил из себя альфа. Видимо хорошо ему конечности прищемило. Но он сам виноват.

— Не дождешься, — отрезал я, наблюдая за тем, как тот медленно спускается по лестнице. И тут только начались сомнения и переживания. Мужчина старался, искал подарок. Может и вправду его совесть замучила, а я его дверью?

Дождавшись пока он скроется из вида, я опустился на пол. Так и сидел с книгой в руках, качая ее, как маленького ребенка. Очень уж вожделенной была эта вещь. А еще на меня вдруг напало раскаяние. Он ведь и вправду извиниться пришел, а я…

Мое самокопание было прервано вошедшим Грэйдом, которому я еще вчера вручил вторую связку ключей, чтобы мне с гипсами не таскаться каждый раз открывать ему дверь. Войдя, он заметил меня на полу, качающего книгу и со скорбным выражением на лице.

— Кто-то умер? — сразу же поинтересовался он, присаживаясь рядом и аккуратно вынимая из моих рук книгу. Рассмотрев ее, улыбнулся и отдал обратно.

— Нет, никто пока, — шепотом произнес я. — Но я такая сволочь, — заметив недоуменный взгляд друга, пояснил, — альфа извиниться пришел, вот, книгу принес, а я…ему пальцы прищемил и на руках, и на ногах.

Несколько минут стояла тишина, Грэйд переваривал информацию, а вот потом раздался оглушительный хохот. Я удивленно воззрился на друга. Может он умом тронулся? Вроде не похоже.

— Он хоть извиниться-то успел? — сквозь приступы смеха поинтересовался он, я только кивнул. — Ну, тогда чего киснем? Ничего страшного не произошло. Ему это на пользу пойдет. А сейчас вставай. Нам в универ пора. Или ты передумал? Так и будешь сидеть тут на полу, занимаясь самокопанием? — на этот раз я отрицательно замотал головой.

Грэйд еще что-то хотел сказать, но заметив мою кислую физиономию, только цокнул языком, помог подняться, собрать сумку, и мы пошли на учебу. Занятия прошли относительно спокойно. Вот только излишняя опека товарищей давила морально. Я несколько раз попросил меня не жалеть, я же не инвалид, а всего лишь весь поломанный. Да и то осталось совсем немного времени, пока мне снимут гипс.

А на последней паре я вдруг с удивлением заметил, что друг стал как-то суетиться, нервно дергаться, смущаться, чего я за ним никогда раньше не наблюдал, поглядывать то в окно, то на часы.

— Грэйд? — толкнул я его под локоть. Он перевел на меня непонимающий взгляд. Я же, прищурившись, попросил, — колись давай. Что с тобой такое?

— Ты о чем? — попытался включить дурачка тот, а поняв бесполезность своих попыток, тяжко вздохнул, еще раз выглянул в окно и указал в направлении стоящего недалеко от входа парня. — Вон, видишь альфу? — я посмотрел куда указывал юноша, оценил и согласно кивнул. — Это тот, с кем я сейчас встречаюсь.

— И что тут такого сверхсекретного? — не понял я.

— То, что на него не действуют мои закидоны, и он пока еще не сбежал от меня, вопя, что я неадекватен, сумасброден и вообще, того, — для наглядности он покрутил пальцем у виска. А я расхохотался. — На все мои выходки он только улыбается и говорит, что это прекрасно. Вот скажи, что может быть прекрасного в том, что в кафе я опрокинул на него вазочку с подтаявшим мороженым? Или когда «нечаянно» в парке усадил его на покрашенную скамейку, а сам еще уселся сверху, и только потом с невинным видом заметил, что здесь, оказывается, окрашено? Или когда он меня целует, а я говорю, что он забыл почистить зубы? Вот скажи, выдержит такое кто-нибудь? Нет! Раньше не выдерживали, а этому хоть бы что! — поник друг, еще раз выглянув в окно.