Начертание христианского нравоучения

3) Не многократно приносит Себя — иначе многократно надлежало бы Ему и страдать — но единожды явился с жертвою Своею для уничтожения греха (Евр. 9: 25, 26) и сим единократным приношением тела освящает всех (Евр. 10:10); вниде единою во святая вечное искупление обретый (Евр. 9:12); пребывая вечно, Он и священство имеет непреступное, почему может всегда спасать приходящих через Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас (Евр. 7: 24, 25; 1 Ин. 2: 1, 2); 4) Такою ценою куплены мы (1 Кор. 6:20) — не сребром или златом, но драгоценною кровию Христа, яко агнца непорочного и пречистого Христа (1 Пет. 1: 18, 19), лучше глаголющею Авелевой (Евр. 12:24) и очищающею паче крови козлей и тельчей, и пепла юнчаго (Евр. 9:13, 14), ибо с нею явился Христос пред самое лице Божие о нас (Евр. 9:24) и сим приношением снял с нас клятву, быв по нас клятва (Гал. 3:13), и тем явил как правду Божию беспредельную (Рим. 3:25), так и богатство благодати Своей (Еф. 1:7).

2) Восполнить время жизни, проведенное в грехе, делами правды могут только дела Богочеловека

Для оправдания человека мало того, чтобы только снять с него виновность в грехах, надо еще восполнить недостаток в его жизни дел правды и добра. Живя во грехе (разумеются здесь непрерывное грешение до обращения и прорывающиеся грехи по обращении), он не только опускает дела правды и добра, тратит время не на должное, но и наполняет его положительными делами неправды и зла, подлежащими соответственному наказанию. Когда снимается с него вина греховная через помилование и прощение и устраняется соответственное за нее наказание, тогда изглаждается только неправое и нечистое из его жизни, делается для его жизни то, что сих неправостей и нечистот как бы не было в ней. Но время жизни, проведенное во грехе, освобождаясь таким образом от бремени греховного,. не приобретает еще чрез то дел правды и добра, которыми оно обязательно должно было быть наполнено по первоначальному назначению. Так как правда Божия требует, чтобы вся жизнь человека была наполнена делами правды и добра, то помилованный только и оправданный еще не вполне прав пред Богом; для сего надобно еще пустоты его жизни наполнить делами правыми и добрыми.

Как это возможно? Очевидно, что сам человек, обратившийся, раскаявшийся и прощенный, сделать этого не может, возревновав приумножить свои добрые дела. Потому что, что бы он в сем роде ни делал, будет делать лишь то, что для него обязательно делать в то время, когда делает, и чем потому нельзя восполнять прошедших опущений. Таким образом, и это восполнение недостатка ложных дел, как и прежде изложенное требование жертвы умилостивления, возможно для него только чрез усвоение ему таких дел чужих или дел другого лица.

Кто же может быть для нас таким лицом, из богатства которого мы могли бы заимствовать себе дела для покрытия недостатка их в нашей жизни?

Он должен быть человеком, чтобы творить дела человеческие дабы ими можно было восполнять недостатки таких дел в жизни человеческой. Но в нем самом такие дела не должны быть обязательны для него, не должны быть его собственными делами или принадлежать ему: иначе их нельзя усвоять другим взамен недостатка в них таких дел. Это же как возможно? Не иначе как если какое либо существо восприимет на себя человеческое естество и, сочетав со своею личностию, его силами будет творить дела человеческие, не будучи обязано творить их по своему естеству, чтобы, имея их в себе свободным богатством, иметь власть обогащать ими других. А таким существом, чтобы восприять другое естество и творить дела его силами, необязательные для него самого, кто может быть? Из тварей никакая не может быть такою. Всякая тварь свое назначение имеет и свой круг дел, которыми должны наполняться все моменты ее бытия и жизни. Потому она не имеет времени делать дела за других и для других. Это ей возможно только через опущение своих дел, что то же было бы, что, спасая других, себя губить. Кроме же тварей, есть еще только Бог ни от чего не зависимый. Итак, обогащение нас делами правды и добра для восполнения ими недостатка их в нашей жщни не иначе возможно, как когда Бог благоволит принять на Себя естество человеческое и силами его творить дела правды и добра человеческие. Ибо такие только дела, будучи свободны от обязательства, и могут быть усвояемы другим как свободное богатство Бога воплощенного.