Начертательная магия

Перевернулась. Костер давно догорел. Даже угли истлели, оставив только серый пепел после себя. Видимо, спала я достаточно долго. Лекс хотел сказать ещё что-то, но я остановила его жестом и пальцем ткнула в землю, давая понять, что разговор окончен. Поднялась на ноги. Руки были тёплыми, лоб горячим, но меня ужасно морозило и просто трясло из-за поднявшейся температуры. Запахнула шубу и села, подтянув колени к груди. Лекс всё же лёг и прикрыл глаза. Казалось, он уснул мгновенно.

Хорошо хоть ночных гостей в этот раз не было. Это значило, что мы вышли за пределы обитания свирстиков. Но в правильном ли направлении шли, не уходили ли всё дальше от людей? Понимала, что если мы не выберемся к людям в ближайшие пару дней, то так и останемся в этом лесу навсегда. По крайней мере я. Чувствовала, что болезнь не была простой простудой. Слишком сильно болели лёгкие.

Время, пока спал Лекс, провела в борьбе с кашлем. Мысленно молилась всем Богам, просила помочь. Молилась о том, чтобы невыносимая головная боль прекратилась. Казалось, кто-то вкручивал длинные шурупы в виски, доставляя невыносимые мучения. Наверное, ещё никогда мне не было так плохо. Но был и один плюс – чувство голода притупилось. Аппетит пропал.

Только смирившись с бесконечным кашлем и плохим самочувствием, поняла, что от колец по телу проносится такое необходимое тепло, усмиряя сумасшедшую дрожь. Оглянулась в поисках опасности. Вокруг стояла тишина. Ни намёка на что-то плохое. Решила, что кольца отдают мне свою энергию для борьбы с болезнью. Лекс закашлялся во сне. Это плохо. Похоже, и его болезнь не обошла стороной.

Сидела, уткнувшись головой в колени. Слушала учащённое дыхание Лекса, надеясь, что парень всё-таки проснётся и сможет идти. За себя не ручалась. Меня лихорадило. Старалась не уснуть, но глаза не открывала. Даже тусклые отблески снега в свете луны резали по глазам. В носу свербело. Слёзы из-под опущенных век текли рекой. Приложила кольца к вискам. Тепло, исходящее от них, приятно успокаивало головную боль. Но ненадолго. Лекс снова надрывно закашлял. Повернула голову. Он лежал на земле, подтянув колени к груди. Видимо, его тоже лихорадило. После долгих раздумий и мысленного спора с самой собой придвинулась к нему и положила его голову на свои колени. Не могла понять, высокая ли у него температура. Его ресницы подрагивали. Нос был заложен, и парню приходилось даже во сне дышать ртом. Воздух в защитном круге давно остыл. Было невыносимо холодно.

- Лекс, - каждый звук, вырывавшийся из горла, заставлял испытывать жгучую боль.

Парень тихо застонал, но не проснулся. Снова позвала его, а потом встряхнула. Он распахнул глаза и схватился на голову. Застонал и несколько секунд лежал, не двигаясь. Медленно открыл глаза, не убирая рук от головы.

- Что случилось? – сиплым голосом спросил он.

- Земля холодная. Ты заболел. Испугалась, что замерзнёшь и не проснёшься. Может, пойдём? – неуверенно предложила. – Вроде никого там нет, - мотнула головой в сторону леса.

- Опасно, - поморщился Лекс.

С трудом поднявшись, сел и несколько секунд держался за голову. Я его очень понимала.

- Сейчас немного нагрею воздух, - несколько раз глубоко вздохнул и положил руки на колени ладонями вверх.

- Подожди. Скажи, что надо делать, я помогу. Ты совсем обессилел.

- Нет, - мотнул головой, - не хватало ещё тебе обжечься о собственный огонь.

Над его руками воздух задрожал. Я села рядом, чувствуя, как лицо ласкает тёплый воздух. Была безумно благодарна Лексу, что даже в такой практически безвыходной ситуации, когда силы были на исходе, он оставался разумным. И даже во власти болезни не потерял трезвость ума.

Но через несколько минут усомнилась в своих выводах. Лекс начал расстёгивать пальто. Его руки дрожали и пуговицы поддавались с трудом, но он упорно вытаскивал из прорези одну пуговицу за другой. Не успела понять, что он собирается делать, как прозвучало самое абсурдное предложение, которое мой воспалённый мозг никак не хотел воспринимать.

- Иди ко мне, - потянул меня за руку на себя.

- Ты бредишь что ли? – закашлялась, пытаясь сопротивляться.

- Не глупи, - его голос из-за болезни изменился до неузнаваемости. – Тебе не стоит сидеть на холодной земле. К тому же, если ты расстегнёшь свою шубу и прижмёшься ко мне, то нам будет теплее. Обоим.

Во мне боролись разум и мнительность. Голова под воздействием болезни работала плохо. Но разум отчаянно кричал, что предложение Лекса очень правильное и логичное. Мы оба замёрзли и могли хотя бы попытаться согреться в тепле друг друга. Но я не хотела быть с ним настолько близко. Боялась, что Доминик, узнав об этом, разочаруется во мне. Боялась, что он не сможет принять этого. Казалось, что такое поведение будет восприниматься не как попытка выжить, а как предательство. Но в этой борьбе победил разум и инстинкт самосохранения. Никакого Доминика не будет, если мы не выберемся из этой западни. Лучше быть живой, чем вовсе сгинуть.