Начертательная магия (СИ)

Оказалось, что Доминик не из столицы, а из соседнего большого города, но здесь у него живет дядя, и Дом раньше был частым гостем этого города, а теперь и вовсе учится здесь. У него есть старшая сестра, но она оказалась без магического дара, у них очень крепкие и теплые отношения, а все мужчины в их роду с момента открытия факультета начертательной магии становились чертежниками. Но самым удивительным из его рассказа оказалось то, что этот парень тоже не так прост. Он потомок двух аристократических родов.

— Постой, но почему ты тогда так удивлялся тому, что у меня есть эти штучки? — продемонстрировала два кольца, которые почему-то не хотелось снимать. Я к ним прикипела душой.

— Потому что два кольца у одной обладательницы — это большая редкость. В нашей семье тоже есть такое кольцо, оно у отца. Когда умер дедушка, он завещал два кольца своим сыновьям, впрочем, как и торговые площади. Поделил пополам.

— О, твоя семья владеет целой торговой площадью?

— Да, Саша, я не люблю об этом говорить, но местные, особенно те, что родились и выросли в столице или Гордиване, моем городе, все знают мою фамилию, поэтому скрыть этот факт сложно.

— А что в этом такого? — не поняла я такой скрытности.

— Ничего, — хмыкнул он, — но слишком много оказывается желающих подружиться, когда узнают, что площадки Ли яс лави принадлежат моему отцу и его брату.

— А-а, о-о, — не сумела сдержать эмоций, когда поняла, о какой площадке шла речь. Тот самый огромный торговый центр, который поразил меня своими волшебными спецэффектами. — Как-то мне даже не по себе стало.

— Почему? Уж кого, а тебя укорить в каком-то нездоровом интересе ко мне нельзя. Ты ничего не знала.

— Просто я бы никогда не подумала ничего подобного. Ты такой… простой. Даже намека не было на то, что ты из элиты.

— Нас с сестрой воспитывали в строгости, уважении друг к другу и с понятием чести. Не знаю, насколько хорошо это вышло, но надеюсь, что родителям нечего стыдиться.

— Твои родители могут только гордиться таким сыном. Кстати, теперь понятно, почему Малика из кожи вон лезет, чтобы вернуть тебя.

— Меня она больше не интересует, это пройденный и забытый этап, во многом благодаря тебе.

— Я ничего не сделала, — развела руками.

— Ты появилась. Удивила тем, что оказалась не только милой внешне, но и очень доброй и ранимой. Признаться, первое время я был настолько шокирован, что не знал, как вести себя с тобой. На начерталку идут девушки боевые, с железной хваткой и сильные духом, а ты казалась такой хрупкой, да еще и с такой историей непростой. Я был уверен, что ты сдашься. Сразу. Но ты не переставала удивлять, оказалось, что в тебе есть твердый характер, смелость. Ты в себе сочетаешь такие поразительные качества, что этим невозможно не восхищаться.

— Ну все, ты завалил меня комплиментами, я смущаюсь. Спасибо, мне очень приятно. Всегда считала, что я знатная размазня.

— Глупости, ты сумела выстоять, получая многочисленные удары в жизни, и при этом осталась доброй и даже наивной. Но и приобрела многое, борясь с проблемами. Я рядом с тобой понял, что мои проблемы и не проблемы вовсе — ерунда. И стал задумываться, что страдать у меня нет причин. Ты, сама того не ведая, показала мне, как нужно жить, как нужно преодолевать все невзгоды. Спасибо. Мне всегда хотелось и хочется помогать тебе, будто этой помощью я себе помогаю больше.

— А давай не будем о грустном? Надеюсь, мы сможем помочь друг другу в итоге, и все неприятности будут позади. А ты рассказывал о своей семье и отвлекся на комплименты мне, — я подтянула воротник кофты повыше.

Доминик придвинулся ко мне, развернул плед и накинул на плечи, а потом обнял, продолжая свой рассказ. Я, не будь дурой, притихла и радовалась. Давно не чувствовала себя такой счастливой.

— Хорошо, — мягко улыбнулся парень и крепче обнял меня. — О семье, так о семье. На чем я остановился?

— Рассказывал про то, как вас с сестрой воспитывали.

Он с упоением говорил о своей сестре, и я искренне завидовала ему. Как же хотелось, чтобы и у меня был кто-то такой же родной и близкий.

— Мы так ругались в детстве, — с нежностью и весельем рассказывал Доминик. — Но у нас было одно безмолвное правило: родители не знали о наших ссорах. Это смешно, но мы не хотели их расстраивать, зная, как они любят нас и хвалятся, что мы дружны. Но со временем глупые детские ссоры сошли на нет, не оставив и следа, мы действительно стали дружны. Она мой самый лучший друг, а родители не переставали повторять, что мы связаны одной нитью и не должны забывать об этом. Ты бы видела, как она плакала, когда я уезжал в академию. Будто я в другой мир переселялся. Вы подружитесь. Вы даже похожи по характеру.

— Здорово, — с сожалением выдохнула я. — Обо мне только Кит переживает, но даже ему я не могу сказать всей правды. Приходится врать, и от этого противно.