Начинающая Богиня

Я усмехнулась. На Земле есть такое устойчивое выражение — «положиться на божью волю». Так вот, только что этот человек положился на мою. А в чем она, собственно, заключалась? Только в создании более благоприятных условий для взросления его детей. И если быть уж совсем честной, то мне самой тоже будет гораздо проще и спокойнее, если эти младенцы будут расти под моим непосредственным присмотром. Только вот… у меня свои скоро родятся. Получается, они будут почти ровесниками. Возможно, даже подружатся, пойдут вместе в школу… Я тряхнула головой, отгоняя от себя мысли о будущем, которые в последнее время занимали уж очень много места, и ободряюще улыбнулась стоявшему передо мной отцу семейства:

— Так действительно будет лучше для всех.

Мы вернулись в комнату, где находилась его жена, как раз в тот момент, когда Ксения поила ее своими отварами. Женщина была все еще бледна, но выглядела уже гораздо лучше и даже попыталась изобразить улыбку при нашем появлении. После исцеления Адель распутала и привела в порядок ее волосы, белье очистила от крови. В комнате вообще не осталось ни единого намека на опасную для жизни ситуацию. Наша Хранительница всегда считала, что женщина в любом состоянии должна быть уверена в том, что она красива и замечательно выглядит. Если этой уверенности нет, то и весь процесс лечения может насмарку пойти.

Мужчина метнулся к своей жене, упал на колени возле кровати и сжал ее руки в своих ладонях, обеспокоенно вглядываясь в черты лица. А она первым делом спросила, как дети. Мне снова пришлось объяснять ситуацию и ей тоже. Она слушала, понимающе кивала, но когда я сообщила о необходимости переезда, вдруг заартачилась. Не хотела оставлять свой дом, свой сад… Я ее даже понимала, сложно расставаться с тем, что создавалось с любовью и долгое время составляло основу жизни. Уговаривали ее все, включая мужа и старших детей. В конце-концов, Эльдар не выдержал и ушел в резиденцию, вернулся через пару минут с Матиссом и мамочками тех наших троих богов, которые родились раньше. Они ей стали наперебой рассказывать все ужасы спонтанных благословений и вовсю расхваливать Матисса. Кот-Ученый без лишней скромности заявил, что только он один способен помочь наладить контакт и полное взаимопонимание с новорожденными богами. А если все же и произойдет что-то из ряда вон выходящее, то тут уж непременно исправит ситуацию Эльдар или я, в зависимости от характера воздействия. Повитуха тоже присоединилась к разговору и как бы невзначай напомнила женщине, что та чуть не померла при родах.

— Младенцы спорили в утробе, кому первым рождаться. Поэтому-то все так и вышло нехорошо, — серьезно сказала она.

Но последний, решающий довод все-таки привела старшая дочь Лиза:

— Мам, да они уже сейчас непонятно почему дерутся друг с другом! Что же дальше будет?

Та вздохнула и согласилась. Мы все тоже вздохнули с облегчением. А я тем временем шепнула Адель, что Сахимед хотела ее видеть. Она сосредоточенно кивнула и мы с ней прошли в соседнее помещение.

Хранительница долго стояла у кроватки, потом смахнула с лица слезы, взяла мальчика на руки и исчезла вместе с ним в своем портале. Прошло десять минут и еще столько же, а их все не было. В ожидании я беспокойно мерила шагами комнату. Нет, конечно, я не сомневалась в благоразумности Адель. Но Сахимед ведь могла подтолкнуть ее к каким-то нежелательным действиям. Не надо было оставлять их наедине… Спустя полчаса Адель все-таки вернулась и осторожно положила младенца на место.

— Она хотела посмотреть Адельтерру, — тихо сказала Хранительница, поймав мой вопрошающий взгляд. — Перед тем, как все забыть…

Я понимающе кивнула. Наверное, я бы тоже захотела.

«Зови своего Кота-Ученого! — раздался в голове голос Сахимед. — Я серьезно. Сейчас этот придурок проснется, а он меня бесит! Не сдержусь ведь, сделаю его неврастеником!»

Я молча вышла за дверь и поискала глазами Матисса. Но его в поле зрения почему-то не обнаружилось. В комнате было шумно, женщины все еще бурно обсуждали особенности ухаживания за божественными младенцами, делились опытом. Остальные периодически что-то добавляли, советовали. Ближе всех ко мне стоял папа и я обратилась к нему с вопросом не видел ли он, куда подевался кот. Он указал рукой в дальний конец комнаты, который я никак не могла видеть со своего места, и спросил, зачем он мне нужен, неужели младенцы уже набедокурили? Я вкратце объяснила ему, что Сахимед хочет все забыть уже сейчас и угрожает довести перерожденного Мефапора до неврастении, если этого не случится в ближайшее время.

— Кого? — прошептал папа, сузив глаза. Ох, зря я назвала это имя. Лучше бы папа вообще не знал, кто именно переродился! — Это тот самый, что ли? — вскричал он. — Я хочу на него посмотреть! — и бросился в комнату, где находились младенцы.

Остановить его я не успела, только взмахнула руками в воздухе.