Начинающая Богиня

С волонтерами в городе стало веселее. Матрена всех взяла в оборот. Кого-то послала на охоту, кого-то на рыбалку, кое-кого приводить в порядок дома, принадлежащие посольствам. Отправила гонцов в соседний город за продуктами. Шейла курировала конкурс поваров. Каждый день претенденты готовили одно блюдо, мы их дружно дегустировали и ставили оценки по десятибалльной шкале. В первый день мы ели рыбу. На второй — куропаток. А на третий были разнообразные пироги, так как пришел обоз с продуктами. Надо ли говорить, что та самая Снежанна фактически выиграла конкурс и заслужила еще и персональный приз от Шейлы в виде благодарного мурчания при поедании ее стряпни. Все пятеро участников без дела не остались. Снежанну мы естественно пригласили к себе. Ага, в персональные повара для госпожи Шейлы. А остальным нашлось место в только что открывшейся таверне, то есть ресторане.

Попутно мы провели конкурс на лучшего каллиграфа. Им в итоге и оказался досточтимый Равен, хотя и другие претенденты писали вполне достойно. Матрена тут же загрузила его по полной программе, вручив невесть откуда взявшуюся гербовую бумагу, вечное перо, текст приглашения и список на тридцать три листа. Гном, а Равен был именно гномом, исполнился важности и принялся старательно выводить буквы.

Между всеми этими делами мы с Матреной все-таки нашли время и спустились в подвал. В мастерскую или, скорее, в лабораторию. От открывшегося взгляду количества всего-всего интересного у меня округлились глаза и зачесались ладони, а у Шейлы начали предвкушающе подрагивать вибриссы. Камушки в коробочках, какие-то слитки, болтики, гаечки или что-то в этом роде, но очень похожее. Непонятного назначения механизмы. А еще куча старинного оружия. Вообще, такое ощущение, что кто-то стащил сюда все самое интересное со всех эпох. Именно интересное, а не ценное. Хотя, может те камушки и были драгоценными, но назначение у них явно было другое.

— Это лаборатория твоего прапрапра…прапрапрадеда, — со вздохом сказала Матрена, обведя рукой пространство. — Моего отца. Он был ученым. Изобретателем. Сейчас найдем что-нибудь подходящее…

Подходящее нашлось быстро. Просто Матрена точно знала, что ей нужно. И когда Шейла неуверенно ткнула лапкой в коробочку с круглыми камушками, а я размышляла, что это — стекляшки или алмазы, прапрапра… прабушка радостно взвизгнула и выхватила коробочку у нас из под носа.

— Идеально! — воскликнула она. — Сейчас я их распилю на половинки и все! — с этими словами она прошла в дальний конец лаборатории и стянула пыльный чехол с какого-то агрегата.

Шейла тут же закашлялась. Матрена на автомате щелкнула пальцами и пыль послушно осела. Агрегат при ближайшем рассмотрении оказался станком.

— Работает на магии, — прокомментировала Матрена, выбрала из коробочки три идеальной шарообразной формы камня и вставила один из них в устройство. Выставила определенным образом какие-то рычажки, посмотрела так и сяк с разных сторон, что-то проверила и приложила руку к углублению на корпусе. Агрегат зашуршал, появился лазерный луч (это я его так классифицировала, может здесь он иначе называется) и, словно горячий нож масло, разрезал камушек на две части. Мы с Шейлой переглянулись.

— Держи! — Матрена передала мне половинки и уже устанавливала в агрегат следующий камень. — Теперь главное — не перепутать.

— На кухне были разноцветные салфетки! Счассс принессу! — выдала Шейла и умчалась, задрав хвост. Я проводила ее взглядом. Потом стала разглядывать камни. Все еще слегка теплые, идеально гладкие снаружи, срез ровный и острый, если их сложить вместе, можно было вообще не заметить, что шарик не целый.

— Это алмаз? — спросила я.

— А? — Матрена увлеклась процессом и не слышала меня.

— Что это за камень?

— А-а, окаменевший углерод, — отмахнулась она.

— Значит, алмаз, — прошептала я, взвешивая драгоценность в ладони. Сколько ж тут карат? Тяжелый. — Матрена! — серьезно начала я. — На Земле меня грохнут за этот углерод! Он там очень дорогой.

Та вскинула на меня полный удивления взгляд.

— Он же технический!

— А в чем разница-то? Грохнут и за технический.

Матрена задумалась, потом спросила:

— А кварц? Дорогой?

— За него, вероятно, не грохнут, — ответила я.

— Замаскирую под кварц. Розовый, — решительно махнула рукой она и снова уткнулась в настройки агрегата.

В лабораторию ворвался черный вихрь с развевающимися цветными лоскутками и запрыгнул на ближайший стол.

— Я фсе пфинесла! Фжелфый, кфафный, финий! Тьфу! — Шейла выпустила из зубов три салфетки и они плавно приземлились на поверхность стола.

— Спасибо, лапочка! — не оборачиваясь, поблагодарила Матрена.

Мы с Шейлой переглянулись. Ёлки, боюсь, что заразились этой привычкой от эльфов. Кошь фыркнула, выражая свое отношение к именованию ее «лапочкой», а я лишь пожала плечами.

— Держи второй! — она протянула мне руку. Я аккуратно приняла теплые камушки и разложила по салфеткам. — И третий… — добавила она, поворачиваясь к нам. — А теперь, девочки, самое интересное…