Начинающему живодёру

Сосед. Черт! Как гири!.. (Все повторяется. Возвращаются с еще одним ящиком и кладут так, что его не видно из зрительного зала.)

Жак. Спасибо. Сейчас за третьим схожу.

Отец. А что там внутри?

Жак. Пастор. Сборно-разборный. Пойду одежду принесу. Можешь начинать открывать ящики.

Отец и Андре берут инструменты и подходят к ящикам, Жак возвращается с третьим, небольшим ящичком и к ним присоединяется.

Мать(подходит к ним вместе с Соседом, до этого фехтовавшим скрипкой, и наклеивает на него пластырь крест-накрест). Где ты его разыскал, Жак?

Жак распрямляется и идет навстречу Матери.

Жак. На пляже ящиков — завались. Бери — не хочу.

Xайнц(с насмешкой). Неплохо устроились. У меня ощущение, что остается только наслаждаться жизнью... (Смотрит на Жака. Тот принимает важный вид.)

Жак. Я покрупнее выбрал.

Катрин. Пасторы, кока-кола и автомобили... Вот к чему всегда сводится западная демократия. И ради этого дураки лоб расшибают. Можешь своего пастора по деталям разложить, и так сойдет... для службы.

Жак. Не расстраивайся. Служба будет. Он радаром смонтирован.

Катрин. Мне-то какое дело. (С презрительным смехом.) В подметки не годится русской артиллерии.

Мать. Жак, перестань. Катрин, оставь брата в покое!.. (Отцу.) Слушай, а может быть, вы на время оторветесь от сборки этой штуковины и пойдете обедать... Мне кажется, лучше бы обед до свадьбы устроить... до свадебной церемонии, я хочу сказать...

Отец. Киприана, позови сестру.

Киприана. Хорошо, папа. (Идет к двери.) Мари, к столу! (Возвращается.)

Мать. Рассаживайтесь. Жак сядет справа от меня. (Жак идет на свое место, Катрин ставит ему подножку, тот падает, затем поднимается, неторопливо развязывает шнурок и швыряет ботинок Катрин в голову. Ботинок не попадает в цель, но зато разбивает окно. Мать продолжает усаживать гостей.) Киприана слева от меня, Хайнц — слева, все остальные... слева.

Все подходят к столу и садятся.

Отец(встает). Знаешь, Мари, поскольку Мари еще нет, я попробую собрать пастора. Неудобно оставлять его в таком состоянии: внутренности — отдельно, ноги — где попало. Неловко как-то. (Идет направо и доканчивает сборку пастора, который оказывается одетым в военную форму с маленькими крестиками на лацканах. Тот встает с ошалевшим видом. В это время происходит следующее.)

Сосед. У вас портвейн есть? Очень люблю перед едой стаканчик портвейна.

Мать. У меня есть мартини.

Сосед. Нет! Только не мартини! Его протестанты делают.

Жак(угрожающе). А что вы имеете против?

Сосед. У меня на них зуб.

Жак. Можно узнать — почему?

Сосед. Они галстуков не носят.

Жак. Если вас это так раздражает, сами станьте протестантом.

Сосед(задумчиво). Боже мой... а ведь действительно...

Жак. И вообще вы меня достали!

Сосед. Жак, ты перегибаешь палку. (Замахивается скрипкой и разбивает ее об голову Жака, затем с сожалением на нее смотрит.) Черт! Все теперь переделывать... (Отходит к верстаку.)

Отец(подходит к пастору). Разрешите представить вам преподобного... (Поворачивается к пастору с вопрошающим видом. Священник роется в кармане, вытаскивает из кармана клочок бумаги и разворачивает его.)

Пастор. Тейлор... Роберт Тейлор...

Киприана. Так это и есть Роберт Тейлор. (Бросается к нему и хватает за рукав.) Сядьте со мной рядом.

Жак. Что же это такое? Я, видимо, ящики перепутал... (Пастору.) Вы действительно пастор?

Пастор. Конечно.

Жак. Простите, имя такое... Ничего не понимаю...

Катрин(посмеивается). Вот вам американская цивилизация. Одна пропаганда и ничего кроме пропаганды. Если пастор, то обязательно ему надо присобачить имя кинозвезды. А вы все под их дудку...