Начинали мы на Славутиче...

— Как только дошли до окопов, — рассказывал потом Ефим Тарасович Горбатюк, — нас сразу же окружили гитлеровцы, завязали всем глаза, усадили в машину и повезли. Ехали не особенно долго. Машина остановилась, нам приказали выйти, потом ввели в глубокий каменный подвал и там сняли с глаз повязки. Капитан Остапенко сказал по-немецки, что советское командование поручило ему передать ультиматум лично командующему войсками будапештского гарнизона. Немецкий офицер ответил, что генерал принять парламентеров лично не может и поручил это сделать ему. Посоветовавшись с нами, Остапенко вручил пакет гитлеровцу. Тот сказал, что срочно передаст ультиматум командующему. Потянулись минуты ожидания. Через некоторое время офицер вышел из бункера, возвратил нам пакет и сказал, что командующий войсками будапештского гарнизона генерал-полковник войск СС Пфеффер фон Вильденбрух отказывается вести какие-либо переговоры о капитуляции. «Солдаты фюрера, — добавил он, — будут сражаться до конца». Потом нам опять завязали глаза и повезли к нейтральной полосе. Здесь немецкий офицер снял нам повязки и уехал. Едва мы прошли несколько метров, как вблизи стали рваться вражеские мины, затем застрочил пулемет. Капитан Остапенко был убит. Мы со старшим лейтенантом Орловым пытались подползти к нему, но не смогли. Каждый раз, как только мы приближались, гитлеровцы открывали сильный огонь…

Генерал М. Ф. Григорович приказал во что бы то ни стало вынести с нейтральной полосы тело капитана Остапенко. Это удалось сделать только ночью. Отважный парламентер был похоронен в Будафоке со всеми воинскими почестями. У могилы состоялся траурный митинг. Благодарные жители Будафока убрали могилу бесстрашного политработника живыми цветами.

Вечером 29 декабря М. Ф. Григорович сообщил нам, что гитлеровцы подло убили и парламентеров 2-го Украинского фронта, в том числе и старшего группы капитана Миклоша Штейнмеца. Они были обстреляны и погибли в Кишпеште, когда еще ехали на автомашине с белым флагом, чтобы вручить ультиматум.

История войн не знала подобных преступлений. Парламентеры всегда пользовались неприкосновенностью. Для гитлеровцев и тут никаких законов не существовало.

Трудящиеся Будапешта свято чтят память советских парламентеров. На местах их гибели воздвигнуты памятники, у подножия которых всегда лежат живые цветы.

Весть о гибели парламентеров быстро облетела наши войска, вызвав у воинов возмущение и гнев. Идя в бой, они клялись еще сильнее бить ненавистного врага, рассчитаться с ним за все злодеяния.

* * *

Вплотную к Буде подошли и части 99-й стрелковой дивизии. В ночь на 1 января 1945 года они стали штурмовать город. В этом бою опять отличился батальон старшего лейтенанта И. С. Забобонова.

В бетонированных укрытиях немцы установили 12 зенитных крупнокалиберных пушек, которые вели сильный заградительный огонь, мешавший продвижению наших подразделений. Уничтожить их было поручено Забобонову. Он отобрал из батальона двадцать девять опытных бойцов и сам возглавил эту группу. Ночь стояла на редкость темная. Фашисты освещали местность ракетами.

Улицу то и дело перечеркивали трассирующие пулеметные очереди. Когда время приблизилось к полуночи, старший лейтенант Забобонов подал команду «Вперед!». Бойцы быстро выскочили из окопов и исчезли в темноте. Двигались медленно, готовые к любой неожиданности. У проволочного заграждения они залегли, бесшумно проделали проход, поползли дальше. Преодолев еще одно проволочное заграждение, бойцы оказались совсем близко от цели. В ход пошли гранаты. Гитлеровцы в панике стали выскакивать из блиндажей, но их сразу же срезали автоматные очереди. Пятнадцать фашистов были взяты в плен. Зенитные орудия оказались в наших руках. Батальон пошел в атаку и захватил первые дома на окраине Буды. Его успех использовали другие подразделения полка.

В бою участвовал и замполит батальона капитан С. П. Серых. Он отпросился из медсанбата, чтобы поздравить воинов с Новым годом. Пришел — и остался…