Начинали мы на Славутиче...

В этот же день похоронили нашего боевого товарища генерал-майора Александра Игнатьевича Королева, которому посмертно Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза. В момент опускания тела А. И. Королева в могилу мы решили кроме траурного салюта произвести двухминутный огневой налет по врагу из всех имеющихся в дивизии видов оружия. Этот залп наверняка запомнился гитлеровцам: он прошел по их позициям уничтожительным огненным смерчем. Пленные, захваченные той же ночью, показали, что наш ожесточенный огонь вызвал у них панику. Многие подумали, что началось наступление. Гитлеровцы выскакивали из укрытий и попадали под разрывы снарядов. Противник понес потери как в живой силе, так и в технике.

Мне не довелось участвовать в похоронах генерала А. И. Королева: нельзя было покинуть плацдарм, где не прекращался бой.

И только совсем недавно я побывал в местах минувших боев. Заехал и в Гельмязов. На одной из площадей этого похорошевшего теперь города стоит памятник павшим героям. Рядом в густом обрамлении цветов могила генерала А. И. Королева. Пионеры ближайших школ заботливо ухаживают за ней. А та акация, что посадили бойцы у могилы своего комдива тогда же, осенью 1943 года, выросла в могучее дерево. Я стоял под ним, слушая шелест листвы, и думал о былых сражениях и тех, кто шел с нами по трудным дорогам войны и не дожил до светлого дня победы. Они отдали свою жизнь не напрасно. На земле, навсегда очищенной ими и их боевыми товарищами от фашистской нечисти, расцвела счастливая жизнь, и благодарные потомки навсегда сохранят в своих сердцах имена отважных воинов.

Вместе с А. И. Королевым в Гельмязове похоронен еще один Герой Советского Союза из нашего корпуса, майор Козьма Козьмич Ермишин, замполит 35-го полка 30-й стрелковой дивизии, погибший в жестоком бою на плацдарме 2 октября 1943 года.

* * *

В ночь на 2 октября оперативная группа штаба корпуса во главе с генералом Чуваковым переправилась через Днепр. На восточных скатах высоты 175,9 был оборудован НП комкора, откуда теперь и шло непосредственное управление боем.

Перед рассветом Никита Емельянович позвонил на командный пункт 117-го стрелкового полка, где я находился.

— На нашем участке, — сказал он, — немцы стягивают танки. Утром могут ударить. Будьте готовы!

В его голосе слышалась явная озабоченность. Тревога командира корпуса была понятна. Ведь в полках к тому времени насчитывалось лишь по 200–220 активных штыков. Да и наша противотанковая артиллерия тоже понесла значительные потери. Словом, если фашисты навалятся большими силами, сдержать их будет довольно трудно.

— Вы бы отдохнули немного, товарищ подполковник, — укоризненно заметил мне адъютант С. Г. Туманов, когда мы вернулись на свой командный пункт. — Сутки же на ногах…

Я прилег, не раздеваясь, на топчане в блиндаже. Но там было душно, и мне не спалось. А тут еще наступила такая тишина, что стало слышно, как звенят комары. Опыт подсказывал, что это безмолвие не предвещало ничего доброго. Тишина на фронте вообще очень обманчива. Часов в пять я позвонил Шиянову. Он тотчас же взял трубку.

— Почему не спишь, Иван Иванович?

— Слишком уж тихо, — ответил он, — а я привык дремать под выстрелы. Неплохая музыка, когда знаешь, что противник играет ее просто так, для острастки…

— Поднимай-ка людей, корми горячим завтраком. Потом фашист может не дать нам на это времени.

— Уже распорядился…

Шиянов всегда отличался предусмотрительностью.

Мне тогда припомнился наш недавний с Иваном Ивановичем разговор. Я спросил: «Сколько людей осталось в вашем распоряжении?» «Если всех собрать, то и на батальон полного штатного состава, пожалуй, не наберется», — ответил Шиянов. «И тем не менее сражаться будет полк». Шиянов посмотрел на меня внимательно: «Не беспокойтесь, Сергей Александрович. Двести двадцать пятый не подведет!»

Должно быть, Шиянов и сейчас почувствовал мое беспокойство, поэтому добавил:

— Мы тут накануне вечером партийные и комсомольские собрания в батальонах провели. Знаете, что бойцы заявили? Будем, мол, драться каждый за троих! Пусть наши погибшие товарищи будут с нами в строю!

Такое же боевое настроение было и в других частях. Вскоре И. В. Бастеев и Ф. И. Винокуров доложили, что люди уже бодрствуют, что они накормлены и готовы к бою.

Со стороны противника по-прежнему не доносилось ни звука. Молчали даже дежурные огневые средства. Тишина все более раздражающе действовала на нервы.

Мы с А. И. Фроловым вышли из блиндажа. Начальник политотдела только что вернулся из 117-го стрелкового полка, где собирал агитаторов и инструктировал активистов. В эти дни он редко бывал на КП. Впрочем, так же работали и другие политотдельцы. Они все время проводили в частях, помогая командирам поднимать боевой дух воинов.