Начисто

Понимая, что дальнейшие убеждения бесполезны, вяло машу рукой. Конечно, меня тоже немного пугает, что я не смогу приехать к маме или брату, когда захочется, но если честно, когда я работала на Молотова, встречались мы тоже не так чтобы часто. Ритм жизни огромного мегаполиса диктует свои правила, но все же греет мыслью о том, что при необходимости можно в любой момент сорваться, и через час-полтора уже обниматься с родными или плакаться им в жилетку.

– Пойду, чай заварю.

Скрываюсь в тишине кухни. Набираю воду, достаю из шкафчика чашки. На новом месте мне придется купить посуду и мебель. В наличии там только кухонная стенка со встроенной техникой. И оборудованный гардероб. А вот диван и кровать – это, будьте добры, сами. Ну, и ладно. Выберу на свой вкус.

– Урка твой хоть рад, что ты к нему под бок переезжаешь?

– Не называй его так, Адиль!

Естественно, брат тоже был не в восторге от моих планов. Но у меня имелся один несомненный козырь – рассказ о том, кто и по чьей просьбе вытащил его жену с того света.

– Ладно-ладно. Уже и спросить нельзя.

Адиль забирает сахарницу, ставит на поднос блюдо с пирогом.

– Можно. И нет. Клим совершенно не рад. На меня со всех сторон давят. Вы, он…

– Молотов?

– Молотов на удивление сошел с радаров.

И это меня настораживает. Особенно потому, что в последнюю нашу встречу я была с ним очень резка. Не передать, как меня взбесило то, что он залез ко мне в сумочку. Или, может, я испугалась за Клима? Не уверена. В любом случае, это был край.

– Что у тебя с Дымом? И как вы вообще снюхались?

– Ты слышал, что я только что сказала? – намеренно привлекая к нам внимание, с силой выдергиваю свою руку из пальцев Молотова. – Тебя не касается моя жизнь!

– Сядь! – шипит Игорь, тайком оглядываясь.

– Пропал аппетит. К тому же я сказала все, что хотела. Мою и Валюхину трудовые пришлешь по почте. Адрес знаешь.

Я уже на полпути к выходу, когда до меня доносится:

– Не боишься?

Останавливаюсь, врезаясь каблуками в пол. Сердце колотится, как ненормальное. Мозг требует каких-то действий. Бей, беги, или замри, на худой конец. Закрыв глаза, отсчитываю пару секунд и все-таки возвращаюсь:

– А ты? Думаешь, мне не хватит сил тебя уничтожить? – холодно улыбаюсь. – Только тронь меня или моих близких, и я мокрого места от тебя не оставлю, ты понял? Я долго терпела твои угрозы в память обо всем хорошем, но и мое терпение закончилось.

– Значит, все-таки угрожаешь? – оскаливается.

– Предостерегаю от необдуманных действий. Поверь, я буду бить на поражение.

– Надо же. А ведь я тебе доверял.

– Я тебе тоже. Как сложно оправдать чье-то доверие, правда?

– Яська! Ну что ты творишь? – врывается в воспоминания голос брата. Я ойкаю, засовываю в рот обожжённые пальцы. По столешнице разливается лужа кипятка. Я так сильно задумалась, что не заметила, как чашка наполнилась. – Под холодную воду руку скорее суй!

– Что за шум? – заглядывает в кухню Сашка.

– Яська обожглась. На, вот. Неси на стол, – отмахивается Адиль, вручая сыну поднос, а когда мы снова остаемся одни, настороженно интересуется: – Думаешь, Игорь в самом деле от тебя отстал?

Передергиваю плечами. Откуда мне знать, что у него на уме? Хочется верить в лучшее. Но Клим не разделяет моего оптимизма. Да и вообще ведет себя не так, как я ожидала. Будто подкармливая мои сомнения. Или нарочно меня отталкивая. Мы даже повздорили. Помимо воли меня опять уносит на несколько дней назад…

Первым делом, избавившись от общества Молотова, я позвонила Дыму:

– Клим, послушай. Игорь узнал, что мы с тобой общаемся.

– Твою мать, Яся! Я же просил не светиться.

– Это вышло случайно. Мы сидели в ресторане, я вышла в туалет, ты позвонил. А Молотов не придумал ничего лучше, как залезть ко мне в сумочку. Представляешь?! В общем, он увидел фото, которое я установила на твой контакт, и его понесло.

– Вы сидели в ресторане? – обдает холодом.

– Да! Только ты не накручивай себя, окей? Я специально его пригласила, чтобы предупредить о своем отказе. Думала, как умаслить…

– И как? Вышло? – щедро сдобрив голос сарказмом, интересуется Клим. Меня в ответ подмывает ответить в той же манере, но я держусь.

– Нет. В мой план не входило, что он узнает о тебе.

– Да уж.

Теперь голос Клима звучит устало и зло. И вроде понимаю, что эта злость не ко мне относится, но все равно неприятно. А еще очень и очень страшно.

– Он может как-то усугубить твое положение?

– Господи, ну о чем ты думаешь?

– А о чем мне думать? – всхлипываю.

– О себе. Тебе потребуется защита, Ясмин, а я здесь!

– Я тоже скоро там буду. Рядышком. Ты же видел, я арендовала дом…

– Зачем? – сипит.

– Чтобы быть поближе к тебе.

– И для этого ты хоронишь себя в глуши?! Ясмин, ты меня спросила? Мне нужны такие жертвы?! Смогу ли я их принять?

– Это не жертва. Мне очень жаль, если ты расцениваешь мой переезд так.

– А что же тогда?

– Необходимость. Жизненная необходимость. Подумай об этом, когда захочешь снова на меня вызвериться.

Обидно, просто до слез. Даже сейчас, когда я снова вспоминаю этот наш разговор, обидно. А тогда… тогда я чуть этой обидой не захлебнулась.

Адиль обнимает меня. Тычется носом в макушку: