Начнем сначала

Тут вспыхнула тревога и стерла видение. Что же теперь? И будто специально для того, чтобы подчеркнуть неодолимость преграды, привиделась юная Марфа. Ослепительно красивая, стремительно неугомонная, невесомо порхала она меж столиков, держа над головой поднос. Двадцать два года… Куда их? Забыть? Перечеркнуть? Начать заново? А Лена?

Подписав приказ о возвращении из отпуска Ольги Павловны Кербс, захлопнул, небрежно отодвинул ставшую ненужной и неинтересной папку с неотложными бумагами. Вышел из-за стола, несколько раз прошелся из угла в угол просторного кабинета, подошел к окну, а за окном…

На тропе, еще не утоптанной и еле видимой в молодом снегу, в нескольких шагах от крыльца стояла Ольга Кербс. На ней вязаная шапочка с помпоном, длиннополая бледно-зеленая куртка и узкие джинсы. Ольга стояла спиной к окну, разговаривая с Розой Глазуновой. Кто-то из них держал путь в контору. Бурлак решил: Ольга — и заспешил прочь от неожиданной и долгожданной встречи. Негодуя, презирая, протестуя, он торопливо выскользнул из кабинета, трусцой пронесся по пустому коридору, спрыгнул с крыльца, юркнул в тихо урчащую мотором «Волгу», и та умчалась. «Трус. Не продумал, не решил. О солярке, трубах, электродах и еще черт знает каком барахле — не забыл, а об этом…»

Фальшивил Бурлак, сам с собой лукавил. Не забыл он, думал и решал, взвешивал и просеивал, кидался с берега на берег, но… «Не подперло, знать, не прорвало, — утешал он себя. — Всему свое время… Главное, знает. Не каюсь. Не пячусь. Скоро грянет. А из какого ствола выстрелит — какая разница? Лишь бы в цель…»

Вздохнул раскрепощенно, весело спросил водителя:

— Ордер получил, Рюрик?

— Так точно.

— Зови невесту, да чтоб с приданым…

Он шутил, но что-то болезненное прочно застряло в душе, и чуткая, всевидящая Марфа сразу приметила это ЧТО-ТО.

— Что-нибудь случилось? — участливо и встревоженно спросила она, едва Бурлак перешагнул порог.

— Шесть часов в вертолете. Изнемог, — с напускной усталостью, вроде бы через силу выговорил он и громко выдохнул при этом. Долго снимал пальто, переобувался, погладил Арго.

— Садись обедать. Борщ, наверное, перепрел. Раньше-то не мог прилететь?

Опять ему почудились в голосе жены нотки тревожного недоверия, и он поспешил с ответом, который вновь прозвучал неубедительно.

— Застряли на сто четвертом. Застопорилось у Феликса с компрессорной. Не сдаст до весны.

— Пусть всяк за себя думает, на то ему и голова приставлена, — похоже, успокоившись, проговорила Марфа и пошла на кухню.

С жонглерским проворством и легкостью расставила по местам тарелки, хлебницу, перечницу, солонку, разложила ложки и вилки.

От наваристого борща пахнуло таким аппетитным ароматом, что Бурлак сразу поддел полную ложку отварных овощей, сунул в рот и, обжигаясь, торопливо и громко зажевал. Марфа сочувственно смотрела на жадно жующего мужа. Никогда прежде он не обращал внимания на то, как смотрит на него жена, а тут вдруг столкнулся с ней взглядом, смутился, поперхнулся, закашлялся и долго платком промокал губы.

— Не торопись, — сказала Марфа, принимаясь за еду. — Привык на бегу нежеваное глотать. Ешь-ешь. Еще подолью… А с компрессорной к Феликсу не лезь. Сдадут не сдадут, какое тебе дело? Пускай Феликс затылок чешет…

— Зачем же нам когти рвать, если компрессорной не будет? — спросил он с полным ртом. — Без нее газопровод не пустишь.

— Мало тебе своего воза? — Зачерпнула из сухарницы горсть маленьких аккуратных сухариков, высыпала в свою тарелку. — Феликс сухим из проруби вылезет, по горящим углям босой пройдет — не обожжется…

— Пожалуй, — согласился Бурлак, и не понять было, осуждал он или одобрял своего друга.

С пронзительным лаем Арго вылетел из кухни и заметался перед входной дверью.

— Звонили, что ли? — спросила Марфа, выходя из-за стола.

— Юрник, наверное, — подсказал Бурлак. — Он всегда так звонит, только Арго слышит.

Бурлак угадал. В прихожую вошел Юрник — Юрий Николаевич Малов. Сдернув кепку, поклонился Марфе, потрепал по холке Арго, спросил глуховато и смущенно:

— Максим Савельевич отдыхает?

— Только что вошел. Обедает. Проходите. Накормлю борщом.

— Спасибо, Марфа Яковлевна. Меня Алла пельменями накормила. — Кивнул на портфель. — Собрался?

— Как будто. Вы тоже летите?

— Нет.

— Раздевайтесь. Проходите. Хоть чаю…

— Ничего-ничего, — предостерегающе вскинул Юрник длинные тонкие руки. — Вы обедайте. Я тут с Арго…

— Проходи, Юрий Николаевич! — крикнул из кухни Бурлак.

— Времени-то… Я с аэродрома. Зарегистрировал билет. Будет без опозданий. Значит, через двадцать три минуты посадка.

Так он и проторчал у порога, разговаривая и играя с псом, до тех пор, пока Бурлак не появился в прихожей.

Подхватив портфель Бурлака, прощально кивнул Марфе и, походя почесав пса за ухом, Юрник бесшумно исчез.

— Золотой человек, — сказала Марфа, подавая шапку мужу.

— Золотой, — подтвердил тот машинально, думая о чем-то очень далеком от происходящего, и при этом ухмыльнулся.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1