Начнем всё сначала

Они сели в первом ряду директорской ложи, и Павел приготовился к нелегкому испытанию. Он любил музыку, но не классическую. К его удивлению, «Иоланта» ему понравилась. Мелодии в ней были простые, без зауми, не то что в «Лоэнгрине», который ему пришлось слушать еще учась в школе, когда весь их класс погнали в оперный театр повышать культурный уровень. Да и первое действие «Иоланты» закончилось быстро — ровно через сорок минут, он специально засек это по часам.

Вышли в коридор, он посмотрел на лицо Жанны и остолбенел. У нее было такое светлое, притягивающее все взгляды выражение, что ему немедля захотелось ее спрятать куда-нибудь подальше от чужих глаз. И параллельно с этим желанием где-то в подсознании возник провокационный вопрос, а не столь ли блаженным будет у нее лицо после их любви?

На его вопрос, не хочет ли она перекусить, Жанна рассеянно улыбнулась, еще слушая звучавшую в душе музыку, и протянула:

— Мне всё равно.

Он повел ее в буфет, где она сжевала, явно не замечая вкуса, бутерброд с красной рыбой, отказавшись от предложенного Павлом бокала шампанского. Стоявшая за соседним столиком компания мускулистых парней с интересом уставилась на девушку. Она их взглядов не замечала, погруженная в собственные мысли, но Павел-то их прекрасно разглядел. С нетерпением дождавшись первого звонка, он ухватил Жанну за руку и увлек в зал, подхлестываемый полупрезрительными взглядами парней.

Как Новицкий и предполагал, после спектакля возле театра их поджидала троица из тех, что беззастенчиво разглядывали Жанну в буфете. Подобравшись, Павел понял, что без мордобоя не обойтись. Обычно его заводила одна только мысль почесать кулаки, но в этот раз драться ему решительно не хотелось.

Один из парней, высокий, с классически правильными чертами лица, перерезал им дорогу и спросил:

— Милая девушка, как вас зовут?

Вынырнув из облака чувственной музыки, Жанна с удивлением посмотрела на остановившего и открыто улыбнулась.

— О, вы наверное, солист балета?

Парень гордо выпрямился.

— Да.

— А в каких спектаклях вы танцуете? — Жанна почти с благоговением посмотрела на него.

Он мягко улыбнулся в ответ, явно польщенный.

— Я занят в Корсаре, Дон Кихоте, Золушке. Да почти во всем репертуаре. Где на первых ролях, где на подхвате. Танцовщиков же мало. Это балерин много. А мы — дефицит.

Она закивала головой, соглашаясь.

Он предложил:

— Давайте, я вам контрмарку дам? А после спектакля пойдем куда-нибудь, погуляем.

Жанна музыкально рассмеялась, отрицательно покачивая головой.

— О нет, что вы! На артистов лучше всего смотреть из зрительного зала, чтобы не терялся эффект волшебства, вы же понимаете?

Он с сожалением сделал шаг в сторону, освобождая дорогу.

— Всё понял. Не буду лишать вас театральных чудес. Но буду очень раз увидеть вас на моем спектакле. Вдвоем с вашим другом. — И он с плохо скрытой завистью посмотрел на Павла.

Тот поклонился, жестом отказываясь от протянутой им контрамарки, и, крепко взяв спутницу за локоть, быстро провел ее к машине. Отъехав, с облегчением проговорил:

— Да, умеешь ты красиво мужиков усмирять.

Жанна недоуменно вскинула бровь. Понимая, что она не притворяется, а и в самом деле не понимает, в чем дело, Павел неохотно объяснил:

— Если бы ты подала им хоть малейшую надежду, эта троица оттеснила бы меня в сторонку, а тебя увезла в какой-нибудь ресторанчик. А дальше уж как масть ляжет.

Жанна не поверила его словам.

— Не думаю, мне они показались очень милыми. Я и в самом деле считаю, что не стоит знать об артистах слишком много. Их место на сцене, а наше — в зале, и пересекаться не стоит.

— Ты прямо как Красная шапочка, всем веришь.

— А ты считаешь, что город — как дремучий лес со страшными волками?

— Ну да, похоже. Особенно для красивых девчонок.

Она с иронией постановила:

— Ну тогда ты самый большой и страшный Серый Волк.

Поперхнувшись, Павел замолчал. А что тут говорить? Она права.

Молча доехали до общаги. Жанна, безмятежно прикрыв глаза и положив голову на высокую спинку, наслаждалась звучавшими для нее одной восхитительными звуками. Ведя машину на автопилоте, Павел беспрерывно взглядывал на ее прелестное лицо. Ему было обидно — она так увлеклась, что напрочь забыла о его существовании. Чтобы напомнить о себе, с изрядной долей ехидства поинтересовался:

— Понравился спектакль?

Она ответила не сразу. Посмотрев на него затуманенными глазами, рассеянно переспросила:

— Что? А, очень понравился. — И снова, отвернувшись от него, прикрыла глаза.

От расстройства Павел начал фальшиво насвистывать, повторяя недавно услышанные мелодии. Не вынеся это издевательство над своими ушами, Жанна нервно попросила:

— Прекрати, пожалуйста!

Павел надулся, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень обиды, но она не обратила внимания на его выразительные гримасы. Негромко сказала:

— Спасибо тебе. Я за последнее время и забыла, какое это волшебство — музыка.

У Павла потеплело на сердце. Стараясь не дать понять, что с ним твориться, с изрядной долей насмешливости поинтересовался чуть охрипшим голосом:

— А что тебе мешало съездить в театр раньше?