Начнем всё сначала

В понедельник он первым делом побежал к Жанне в комнату, но там ее не было. Пришлось ждать, шатаясь возле общаги. Через пару часов его будто кто-то ударил в грудь, и он вскинул голову. Жанна шла по дорожке потерянная, с больным потухшим взглядом, уткнувшись носом в землю. Он шагнул ей навстречу и окликнул, заставив посмотреть на себя. Она молча, не говоря ни слова, ждала, что он скажет. У него внезапно перехватило горло от предчувствия обрушившейся на него беды. Откашлявшись, хрипло сказал:

— Я тут подумал и решил, что ты права. Так делать нельзя. Я практически закончил универ и вполне могу содержать семью. Давай поженимся.

Она с надрывом засмеялась.

— Да не надо до такой степени собой жертвовать. Тем более что причины для этого уже нет.

Побледнев, Новицкий почувствовал неприятное стеснение в груди.

— Ты сделала этот?… — память заклинило, и он не смог вспомнить страшного слова.

Быстро заморгав, стараясь прогнать непрошеные слезы, она безжалостно подтвердила:

— Ну да. Ты же мне сам это советовал. Мы же слишком молоды, чтобы заводить детей. — Последние слова дались ей с явным трудом и она, обойдя его, как столб, быстро пробежала в здание.

У него в голове гулким эхом отдавались отвратительные слова «причины больше нет», и он был вынужден присесть на мокрую от недавно прошедшего дождя скамейку. Что же они наделали? Нет, что же наделал он?

Несколько раз после этого пытался поговорить с Жанной, но она не желала не только с ним говорить, но даже смотреть. Выглядела она ужасно, похудела, побледнела, под ввалившимися глазами темнели страшные круги. Он попытался хоть что-то выяснить у Юльки, но та сказала, что он подлая свинья, и на этом их не слишком информативное общение закончилось.

Экзамены пронеслись как в угаре. Жанна сдала их на автопилоте, до того временами ей было плохо. Юлька, хотя и не жившая больше в общаге, прекрасно всё видела и уговаривала подружку обратиться к врачу. Но Жанна не шла, уверяя и ее и себя, что скоро всё пройдет. Вот приедет домой, и всё наладится. Спокойный сон, свежий воздух, вкусная еда, и она моментом поправится. Юлька в это не верила. После экзамена по русскому языку пришла в общагу и заявила:

— Я записала тебя к врачу. Анонимно. Так что пошли. Я всё равно не отстану, пока ты не сходишь.

Пришлось идти. Врач, милая немолодая женщина назначила ей кучу анализов и через день после получения результатов пригласила к себе. С сочувствием глядя на нее, сидевшую на краю стула и нервно теребившую пальцы, признала:

— Анализы у тебя не очень. Надо лечиться. Проблема в том, что гормональные срывы дело очень коварное. Может быть и так, что у тебя уже никогда не будет детей. — Заметив жутко побледневшее лицо пациентки, торопливо добавила: — Но это только как вероятность. Нужно лечиться. Упорно. Возможно, несколько лет. — И выписала ей уйму лекарств.

Когда Жанна зашла в аптеку, выяснилось, что лекарства настолько дороги, что она не в состоянии купить даже одну упаковку. Безнадежно пожав плечами, уныло опустила уголки губ. Вот и наказание ей за глупость. Просить денег у родителей она никогда не станет. Сказать о ее болезни Павлу? В душе тут же поднялась такая буря протеста, что она ожесточенно сжала кулаки.

Да никогда! Она теперь на него даже смотреть не может, не то что говорить и что-то объяснять. Маятник качнулся в обратную сторону, и она поняла, почему говорят: «От любви до ненависти один шаг». Теперь она его ненавидела. Ненавидела по-настоящему, с горечью и жаждой мести. Почему в их истории страдания достались исключительно ей, а он ходит как ни в чем ни бывало? Это же так несправедливо!

За пару часов до отъезда в Ивановку ее как магнитом потянуло к корпусу физиков. Но едва завернула за угол, как увидела душещипательную картинку: Павел обнимал какую-то девицу, целовал и кружил. Она же, ухватившись за его шею, висела на нем, как куль муки, и громко хохотала.

Это оказалось последней каплей. Жанна повернулась и быстро пошла, почти побежала, обратно. Какая же она дура, что подспудно надеялась на его раскаяние. Но теперь достаточно. Теперь она даже имя его слышать не желает!

Летом она отдохнула, оправилась и даже помирилась с Александром. Они, как и прежде, ходили купаться, катались верхом и непринужденно болтали. Правда, когда к ним присоединялась Аня, он почему-то замыкался и почти не говорил, что давало повод Аньке лишний раз уколоть ее, говоря, что она дружит с настоящим бирюком.

Каникулы пролетели одномоментно, и она вернулась в общагу, в ту же комнату с той же подружкой. Юлька ни о чем ей не напоминала, и она потихоньку начала забывать свою неудачную любовь, тем более, что Павел ничем о себе не напоминал. Конечно, зачем ему она, когда вокруг полно кандидатур куда перспективнее, чем какая-то заурядная деревенская девчонка.