Начнем всё сначала

У Жанны болезненной стрелой пронзило сердце. Конечно, нет. Он сам не захотел своего ребенка. В глазах защипало, и она сердито шмыгнула носом. Не будет она плакать! После тех страшных дней она ни разу не плакала, не будет и сейчас!

Ольга еще что-то трещала, но Жанна ее не слушала, торопясь закончить побелку и уйти домой, чтобы в тишине обдумать произошедшее. Минут через сорок они закончили белить, умылись во дворе из осиновой бочки, в которой собирали воду для полива, в школе водопровод во избежание всякого рода протечек был отключен до начала занятий, переоделись и отправились по домам.

Возбужденная Ольга помчалась к подружкам, рассказать о появлении Павла. Сама Жанна медленно побрела домой, рассеянно соображая, где сейчас может быть Новицкий.

Едва она зашла в дом, к ней бросилась Аня.

— Жанна, тут у нас такой парень сидит, закачаешься! Зовут Павлом, собирается работать в нашей школе учителем математики. Повезло, правда?!

Поскольку они с сестрой еще вчера обсуждали перспективы появления в их школе нормального учителя математики и пришли к выводу, что шансы у них минимальные, — кто к ним в такую глухомань приедет, — то Жанне пришлось изобразить лучезарную улыбку и кивнуть в ответ на радостные прыжки младшей сестры.

Ане было уже восемнадцать, в этом году она закончила школу и поступила в университет, но вела себя как резвый ребенок, совершенно не озабоченный отношениями между полами. И несмелые знаки внимания, оказываемые ей Александром, воспринимала как глупые подначки.

И сейчас, таинственно понизив голос, прошептала:

— Представляешь, как тебя будет ревновать Сашка, когда увидит, с каким красавцем ты будешь работать?

Вздохнув, Жанна в который раз попыталась объяснить сестре:

— Аня, мы с Александром просто друзья, не более!

В ответ та лукаво подмигнула и подтвердила:

— Ага, конечно! То он и сидит у нас каждый вечер, болтает всякую ерунду!

Старшая сестра только вздохнула. Ну как объяснить Ане, не нарушив ее душевный покой, что Сашка приходит к ним исключительно из-за нее, Ани, а вовсе не к ней? Детскость сестры была такой непосредственной, что ни ей, ни Александру не хотелось насильственно прерывать ее затянувшееся детство.

— Ну что, пойдешь на половину родителей? Посмотришь на него своими глазами.

— Да я его уже видела.

— Когда?! — Сестра была всерьез разочарована. — Ты уже с ним знакома? — И неожиданно проявила недюжинную проницательность: — Он, наверное, к тебе и приехал?

Жанна поспешила ее успокоить:

— Он заезжал сегодня в школу. Смотрел, что и как. Рекогносцировку проводил, так сказать.

Доверчивая Аня сразу угомонилась.

— Ну тогда ты его толком и не видела. Пошли вместе, а то папа меня одну заругает за любопытство, а с тобой ничего не скажет.

Жанна хотела отказаться, но тут раздался голос матери:

— Девочки, помогите, мне нужно пирог в печь поставить, а еще скотина не кормлена.

Пришлось идти на половину родителей. Правда, в комнату, где беседовали Павел с отцом, Жанна не пошла, хотя сестра и порывалась утащить ее туда. Но идти все равно пришлось — из комнаты послышался призывающий ее голос отца.

Войдя, она поздоровалась, не осознав, с какой иронией прозвучал ее голос. Но это заметил Дмитрий Сергеевич и тут же насторожился. Ему и до того казалось весьма странным стремление городского успешного парня поселиться именно в их деревне.

Слова Павла о том, что ему здесь понравилось, выглядели крайне неубедительными, окрест полно таких же деревень, так почему именно к ним? И его уверения, что приехал он по объявлению в газете, тоже было шито белыми нитками. Он даже не смог назвать газету, где было размещено объявление.

Но тем не менее преподаватель математики и физики был нужен. Причем позарез — без него у школы вообще могли отобрать лицензию. В душе Дмитрия Сергеевича боролись два чувства — долга, велевшего принять парня на работу, и тревоги за дочь, связанного с ним каким-то неприятным образом.

— Вы знакомы? — он постарался, чтобы голос звучал незаинтересованно.

Новицкий вопросительно посмотрел на Жанну. Та стояла безучастным столбом, что ей было вовсе не свойственно, она была приветливой и хорошо воспитанной девочкой. Отец уверился, что здесь нечисто. Возможно, именно с этим выпендристым и нахальным типом и была связана та затяжная депрессия, которая так беспокоила их с матерью?

Чуть усмехнувшись, Павел заявил:

— Виделись. Здесь, в школе. Несколько часов назад.

Дмитрий Сергеевич кивнул головой, принимая его слова к сведению и добавляя про себя: и много-много раньше.

— В армии, как я понимаю, отслужил?

Он кивнул.

— Ну да. Дослужился до старлея.

Это директору школы понравилось.

— Это хорошо. Значит, и военное дело вести сможешь, факультативно, но на него все парни ходят.

Парень неодобрительно пожал плечами.

— А что, вовсе некому, что ли? Нагрузка, как я понимаю, и без того ого-го. А преподавание у меня всего лишь вторая профессия. Никогда я этим не занимался. Поначалу, думаю, будет трудно.

Дмитрий Сергеевич уточнил, бросив изучающий взгляд на неприступное лицо дочери: