Над Этной розовое небо

Никола прикасается к Юлькиным волосам, губам, шее, плечам. Он приближает лицо и нежно её целует. Она садится на него верхом так, что грудь оказывается напротив его губ, он пытается поцеловать, но она играет, отстраняется, наклоняется и сама целует его в шею, ласкает и целует грудь, облизывает соски. Она соскальзывает на пол, целует ему низ живота и тянет шорты. Никола чуть приподнимается, помогая ей. Она стаскивает их вниз и освобождает вырывающийся наружу напряженный член. Шорты остаются стянутыми чуть ниже колен путами. Юлька замирает, склонившись над нетерпеливо вздымающимся членом, рассматривает. Она прижимает его рукой и опускает голову, несколько раз целует живот и пах, легко, едва касаясь, проводит пальцем по яичкам. Никола содрогается, Юлька ловит его член и прижимает к щеке, ласково его поглаживает, немного отстраняется и самым кончиком языка проводит от основания до самого верха. Никола стонет, и я тоже очень тихо, чтобы не выдать себя, выдыхаю. Они так близко…

Мои ноги согнуты в коленях. Одной рукой я ласкаю, жму, спрятанную в складках кожи точку, от которой по всему телу идут волны, а другой проникаю в мягкую горячую глубину. Я хватаю себя за грудь, выгибаюсь, зажимаю ладонью рот, чтобы не застонать, не выдать себя.

Юлька встаёт, ставит одну ногу на диван, отводит её в сторону и руками раздвигает вагину так, чтобы Никола мог всё хорошо видеть. Он тянется вперёд и целует, потом притягивает её к себе, заваливает на диван, сползает на пол и становится на колени. Он сминает Юльку в объятиях, целует, прижимает, гладит грудь, соски, плечи, губы, живот, ягодицы, распинает её на диване и раздвигает ей ноги, припадает к влажной, горячей щели и лижет, сосёт, впихивает в неё палец.

— Да… да, Коленька…

Юлька стонет, глубоко и прерывисто дышит, вздрагивает, она обхватывает голову Николы и вжимает её в себя, не давая оторваться ни на мгновенье. Потом она выпускает его и соскальзывает к нему на пол, долго его целует, а затем поднимается на ноги и наклоняется вперёд, упираясь в диван. Никола подходит сзади и, направляя член рукой вдвигает его в Юльку. Она вскрикивает. Никола двигается в ней сначала медленно, потом ускоряется и извлекает из Юльки ритмичные вскрики. Одной рукой она держится за диван, а другую пропускает между ног. Сначала она поглаживает его яички, а потом начинает ласкать себя. Так же, как и я сейчас. Юлька поворачивает голову и смотрит в мою сторону, но в моей комнате темно и она не может меня видеть, а я очень хорошо её вижу, освещённую, как на сцене.

Она выпрямляется, поворачивается лицом к Николе и целует его, потом опускается на колени и несколько раз проводит языком по головке члена, а потом берет его в рот, заглатывая целиком. Затем выпускает, проводит языком от основания до головки и снова заглатывает, сосёт и лижет. Никола запускает пальцы ей в волосы и глухо стонет.

— Ты ещё держишься? — тихо говорит она, — пойдём на ковёр.

Она берет с дивана подушку и бросает прямо перед дверью, ложится на ковёр, подкладывая подушку под поясницу и расставляет ноги. Никола опускается перед ней на колени и медленно вводит член. Он кладёт Юлькину ногу себе на плечо, берет вторую, целует её, покусывает за краешек стопы и опускает на другое плечо. Юлька выгибается, опираясь ногами о плечи Николы, а он поддерживает её зад, не прекращая двигаться.

— Да! Да!

Он вторгается в самую глубину, с силой раздвигая Юлькину нежную мякоть, ускоряется, двигается всё быстрее и сильнее. Я подчиняюсь этому ритму и ускоряюсь вместе с ними, вместе с перекатывающейся округлостью Юлькиных грудей, вместе с бьющимися об неё каменными яйцами Николы, вместе с сердцем, заставляющим кровь бежать быстрее и быстрее. Юлька стонет, бьётся в конвульсиях, её рот широко открыт, тело напряжено и вот-вот сломается.

Я закрываю глаза… Мне уже не надо ничего видеть… Мне нужен только воздух. Во всем мире больше не осталось воздуха. Я несколько раз дёргаюсь, сжимаюсь и разжимаюсь, как пружина, вибрирую, дрожу и долго, медленно затихаю. Вскоре всё стихает и в салоне. Гаснет свет и наступает тишина. Я чувствую внутри себя столько нежности, столько любви, что её хватило бы на весь мир… вот только что-то я устала. Надо немного отдохнуть. Я закрываю глаза.

25

Вот уже неделя, как Юлька улетела. Мне её не хватает — не хватает по-детски бесшабашного ощущения летних каникул, её оптимистичного фатализма, не хватает просто того, что она рядом. Как это обычно бывает, сначала мы созваниваемся по нескольку раз в день, поддерживая ставшую такой крепкой связь, чувствуя острую потребность друг в друге, но через несколько дней эта связь ослабевает, и мы погружаемся в рутину повседневных дел, становимся пищей для настоящего, отправляя приятные моменты недавнего прошлого в мир воспоминаний.

Пару раз приезжает поболтать Никола. Он начал работать у Марко и свободного времени у него стало меньше. Он тоже скучает по Юльке и собирается как-нибудь на выходных слетать в Прагу.