Над Евангением. Размышления, истолкования

Глубокая и многозначительная внутренняя связь между словами Господа по поводу бедной вдовы, положившей в сокровищницу храма две лепты, и последующим вопросом учеников и ответом на него Господа о богатстве и благолепии храма. Господь видел у сокровищницы, что богатые приносили много, и однако отдал преимущество бедной вдове, говоря этим, что благотворение ценно только с внутренней стороны и с э той последней только и может быть измеряемо Богом. А ученики сейчас же указывают на богатство храма и говорят: «Как же так? А посмотри, что сделали богатые приношения! Посмотри, какая красота храма и сколько в нем драгоценностей! Разве это могли сделать бедные вдовы, вносившие по лепте? Это – заслуги богатых…»

И что Господь отвечает на это! Придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено. Вот ценность всех богатств, всех внешних украшений и сокровищ: наступит час, когда все это пройдет, как прах, как пыль, обратится в ничто…

Не все ли и мы, подобно ученикам Христовым, подпадаем под соблазн внешнего? Разве, в самом деле, не кажется великим делом – само по себе, помимо всякого внутреннего достоинства – вся эта внешняя сторона благотворительности, все эти воздвигаемые великолепные храмы, музеи, богадельни, приюты и пр.? Пусть кто пожертвовал на это, сделал так не ради Бога, или если и для Него, то не забывая и себя, – что нам до того? Перед нами то, что они сделали: эти храмы, дома, дворцы, эти богатые украшения в них…

И всем нам отвечает Господь: не обольщайтесь! От этого не останется камня на камне; и все это внешнее великолепие, взятое само по себе, помимо веры и любви к Богу, помимо души человеческой, не имеет никакой цены. Все это хорошо, поскольку оно показывает, что вы живете Богом и для Бога, и по устройству человеческой природы непременно хотите выразить это вовне, на деле. Тогда пусть проходят эти внешние украшения и сокровища – ваша душа, произведшая их, останется, и вера и любовь будут вечно в ней и ценны перед Богом. Но если взять постройки и украшения помимо этой веры и любви – они прах и тлен и ничего перед Богом не стоят, ибо перед Ним ценно только вечное, только то, что не умрет и не разрушится ни ныне, ни завтра, ни во веки веков – то, что внутри нас, перед Всевидящим Богом… И для нас самих, как существ, предназначенных для жизни вечной, только одно это и имеет значение. Придут дни, когда земля и все наши дела сгорят, – где будут тогда наши постройки? И не с одной ли душой мы очутимся перед Богом?..

IX

Да приидет Царствие Твое.

Мф. 6, 10

Чего мы просим здесь у Бога? Какой смысл мы должны придавать этим словам в настоящее время, если мы не хотим лгать перед Богом и своей совестью? Первенствующие христиане молились о пришествии Христова царствия в таких словах: «Да приидет благодать, и да прейдет мир сей!» (Учение 12 апостолов 10, 6). Готовы ли мы повторить эти слова от чистого сердца? О, конечно, нет! Где у нас такая жажда благодати? Мы даже утратили ее живое ощущение и понимание: как же мы можем призывать ее царство? А молиться, чтобы прешел этот мир, нам кажется или смешным или безумным. Так далеки мы от смысла и воззрений первых и пламенных последователей Христа, от чаяний их жизни, от небесной высоты их духа.

А между тем мы должны, должны об этом молиться. Если когда эти мольбы подходят ко времени, то именно сейчас… Посмотрим на себя. Где у нас одушевление? Где пламень любви? Где героизм свободы? Где не знающее пределов самопожертвование ради истины? Короче сказать: где в нас и среди нас жизнь? Не окованы ли мы все каким-то роком, влекущим нас куда-то помимо нашей воли? Не чувствуем ли мы вместо одушевления свободных героев в гигантской борьбе, тоскливую казарменную тяготу заведенного будничного порядка жизни? Известна ли нам истина, ради которой мы готовы сейчас умереть и всю сладость которой мы переживаем всеми фибрами нашего существа? Что же такое жизнь наша, как не тина, полная всякой будничной бессмысленной и засасывающей тяготы? Все подавлены ее смутным гнетом, все жалуются на ее нелепость, и все-таки ни у кого не хватает силы и высоты повторить с нашими духовными предками-гигантами: «Да приидет благодать, и да прейдет мир сей!..»

Перед ними была грандиозная Римская империя, по-видимому, несокрушимая, с ее видимой блестящей обстановкой и цивилизацией… И однако они, ощутив и сознав всю ее роковую нелепость, были достаточно высоки и смелы духом, чтобы на своих собраниях повторять этот горячий молитвенный призыв. А мы, подавленные всем современным строем и шумом жизни, не можем даже вообразить, как можно просить себе с неба отрады, отдыха; как можно жаждать новой, совсем новой жизни, полной огня и радости; как можно думать, допускать возможность – а не то, что уж надеяться на то, чтобы эта каторга наличной жизни, эта машина всех ее роковых заведенных порядков прешла и заменилась благодатью свободы, полной жизни и любви!..