Над кукушкиным гнездом

– Будьте так любезны, заправьте обе машины обыкновенным, – попросил доктор. Видно было, что ему так же неуютно за оградой больницы, как нам. – Будьте добры.

– Эти в форме, – сказал заправщик, – они из больницы у шоссе? – Он оглядывался, нет ли гаечного ключа или еще чего-нибудь подходящего. В конце концов он отошел к штабелю пустых бутылок из-под содовой. – Вы из сумасшедшего дома.

Доктор порылся, нашел очки и тоже посмотрел на нас, словно только что заметил зеленые костюмы.

– Да. То есть нет. Мы оттуда, но это бригада рабочих, а не больные. Бригада рабочих.

Заправщик прищурился на доктора, на нас и ушел шептаться с напарником, который стоял у колонок. Они поговорили с минуту, потом второй окликнул доктора и спросил, кто мы такие; доктор повторил, что мы бригада рабочих, и оба заправщика рассмеялись. Я понял по их смеху, что они решили продать нам бензин – наверно, он будет слабый, и грязный, и разбавленный водой и заломят цену, – но от этого мне веселее не стало. И я видел, что остальным тоже погано. А от докторского вранья нам стало совсем тошно – не так даже от вранья, как от правды.

Второй с ухмылкой подошел к доктору.

– Вы сказали, вам экстру, сэр? Сейчас. А не проверить ли нам масляные фильтры и дворники? – Он был выше своего приятеля. Он наклонился к доктору, как будто говорил с ним по секрету. – Верите или нет: по статистике восемьдесят восемь процентов машин на дороге нуждаются в новых масляных фильтрах и дворниках.

Улыбка у него была угольная, оттого что много лет вывинчивал свечи зажигания зубами. Доктор ежился от этой улыбки, а заправщик все стоял, наклонившись над ним, и ждал, когда он признает, что загнан в угол.

– А как ваша бригада обеспечена темными очками? У нас есть хорошие «поляроиды».

Доктор понял, что он у них в лапах. Но когда он уже готов был сдаться и открыл рот, чтобы сказать, да, все возьмем, раздалось жужжание и верх нашей машины начал складываться. Макмерфи терзал и проклинал матерчатую гармошку, пытаясь сложить ее быстрее, чем хотел механизм. По тому, как он рвал и бил медленно уходящий верх, видно было, что он в бешенстве; изругав гармошку на чем свет стоит, забив и затолкав ее на место, он вылез из машины прямо через девушку и через борт, встал между доктором и заправщиком и одним глазом заглянул в черный рот.

– Ты, слушай сюда, мы возьмем обыкновенный, как доктор сказал. Обыкновенный, в оба бака. Все. Остальную дребедень – к черту. И возьмем его с трехцентовой скидкой, потому что экспедиция наша – от правительства, ядрена вошь.

Заправщик не поддался.

– Ну? Мне послышалось, профессор сказал, что вы не пациенты?

– Ты что, не допер, дорогой, это он просто по доброте, пожалел вас пугать. Если бы мы были простые пациенты, док так бы и сказал, но мы тут не просто сумасшедшие, все до одного – из палаты невменяемых преступников, едем в Сан-Квентин, там нас могут разместить надежнее. Видишь вон конопатого паренька? Можно подумать, мальчик с журнальной обложки, а он маньяк-мокрушник, троих замочил. А рядом с ним – зовется у нас пахан-дурак, не знаешь, что выкинет, прямо дикий кабан. Большого вон видишь? Индеец, убил шестерых белых черенком кирки, хотели обсчитать его, когда покупали ондатровые шкуры. Встань покажись, вождь.

Хардинг ткнул меня пальцем в ребра, и я встал в машине. Заправщик сделал из ладони козырек, поглядел на меня и ничего не сказал.

– Компания опасная, не спорю, – сказал Макмерфи, – но это законная, утвержденная, запланированная и организованная свыше экскурсия, нам положена законная скидка, все равно как если бы мы были из ФБР.

Заправщик смотрел на Макмерфи, а Макмерфи зацепил большими пальцами карманы, откачнулся на пятках и смотрел на него поверх шрама. Тот обернулся – на месте ли его приятель, – потом ухмыльнулся в лицо Макмерфи.

– Так говоришь, рыжий, опасные ребята? А вы, мол, не кобеньтесь, делайте, что велят? Скажи мне, рыжий, ты-то там за что? На президента покушался?

– Вот этого, браток, доказать не смогли. На ерунде залетел. Убил одного на ринге, соображаешь? А потом вроде во вкус вошел.

– А, так ты этот, про которых пишут: убийцы в боксерских перчатках – да, рыжий?

– Разве я это сказал? Не, я к вашим подушечкам так и не смог привыкнуть. Не, это по телевизору из дворца не передавали; я больше по задворкам боксирую.

Заправщик передразнил Макмерфи, зацепил большими пальцами карманы.

– Базаришь ты больше по задворкам, понял?

– А разве я сказал, что не могу побазарить? Но ты вот куда посмотри. – Он поднес руки к лицу заправщика, близко-близко, и медленно поворачивал их то ладонью, то костяшками. – Ты видал когда, чтобы бедные грабки так поранились от базара? Видал, браток?

Он долго держал руки перед лицом заправщика и ждал, что еще тот скажет. Тот посмотрел на руки, на меня, снова на руки. Когда стало ясно, что ничего срочного он сказать не хочет, Макмерфи отошел к его приятелю, прислонившемуся к холодильнику для газированной воды, двумя пальцами вынул у него из руки докторскую десятку и направился к соседнему продовольственному магазину.