Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне

– Да, – сказал командир, глядя в окуляр перископа. – Сопровождения нет. Пеленг: двадцать градусов правого и десять левого борта. Расстояние четырнадцать. Попробуем пощупать его кормовым торпедным аппаратом. Флаг итальянский. Хорошо. Опустить перископ.

Мы медленно повернули влево, взяли курс для атаки и привели в готовность кормовой торпедный аппарат. Командир неуверенно листал страницы со списками итальянских торговых судов. Мы бесшумно, на малой скорости приближались к цели, которая спокойно продолжала рассекать волны под солнечными лучами. Эти волнующие минуты тянулись ужасно медленно.

Все происходило в тишине. Я крутил маленькие ручки на приборе управления торпедной стрельбой. Все остальные на главном посту тоже делали свое дело. Командир взглянул на часы. Гидрофонист, прижимая наушники руками, прислушивался к звукам работы двигателя цели.

Как странно, мы воюем с врагом, которого не видим. Неужели на этой войне все так воюют? Неужели рука летчика тянется к бутерброду сразу после того, как он сбросил на землю бомбу весом в 4000 фунтов? И как может офицер-артиллерист жевать резинку в тот момент, когда посланный им снаряд разрывает в клочья японцев в Тихом океане? Пожалуй, на подводной лодке удаленность от противника ощущается особенно сильно.

Командир жестом приказал поднять перископ, и напряжение немного спало. По крайней мере что-то начало происходить. Он тщательно протер окуляр и посмотрел в него долгим взглядом.

– Вот он, красавчик, – произнес командир. – Шестьдесят градусов слева по носу. Какой курс? Девяносто. Хорошо. Кажется, около восьми узлов. Пеленг сто сорок левого борта. Расстояние сорок. Какой угол у нашего перископа? Будьте наготове.

Мы расслабились. Бо'льшая часть работы уже сделана. Нам были известны курс судна, его скорость и расстояние. Как только оно попадет в наш прицел, к нему устремятся торпеды.

Итальянцы. Это было наше первое действительно вражеское судно. Не думаю, что кто-нибудь из нас имел что-то против итальянцев. Мы посмеивались над их армией. Но разве она не нанесла Франции предательский удар в спину? Так ведь и Польша, воспользовавшись случаем, отхватила кусок Чехословакии. Мы не очень хорошо разбирались в политике, но знали, что врага нужно уничтожать.

Из состояния задумчивости меня вывел голос командира:

– Десятой огонь!

Лодку тряхнуло. Торпеда с большим зарядом взрывчатки понеслась сквозь синюю воду со скоростью 40 миль в час.

– Одиннадцатой огонь!

Вновь сотрясение и пауза.

– Девятой огонь!

Если наши расчеты были правильными, вражеское судно и торпеды в определенный момент сойдутся в одной точке. Мы ждали. Командир опустил перископ и спокойно произнес:

– Думаю, мы их сделали.

Я взглянул на секундомер. Первая торпеда должна попасть в цель через минуту и двадцать секунд после запуска. Секундная стрелка неспешно ползла по циферблату. Неужели мы промахнулись?

И тут раздался взрыв. Мы скорее не услышали, а почувствовали его своим нутром – сказалось ожидание. И каким приятным было это чувство!

Командир посмотрел в перископ и объявил, что судно тонет, а экипаж уже сидит в шлюпках. Быстро они сориентировались. Через какое-то время раздался еще один взрыв. Еще одна наша торпеда взорвалась на берегу в трех милях от цели. Мы продолжали идти своим курсом, наблюдая за тонущим судном, и ждали, когда оно скроется под водой, но этого не произошло. Нос судна продолжал торчать из спокойной зеленой воды. Корма уперлась в дно – мелководье.

Такое положение дел нас устроить не могло. Это судно представляло опасность для других английских подводных лодок, и мы должны были завершить свою работу. Мы повернули, приблизились к судну, всплыли в полумиле от него, и орудийный расчет занял позиции у 4-дюймовой пушки. После четырех выстрелов прямой наводкой носовой трюм заполнился водой, и судно медленно исчезло из виду. Я посмотрел на часы. Прошел ровно час и сорок минут после объявления тревоги.

На обратном пути произошел неприятный инцидент. «Хейнкель», посланный немцами на наши поиски, появился с солнечной стороны, когда мы делились впечатлениями о проделанной работе. К счастью, бомб на нем не было, но он успел обстрелять нас из пулемета. Стук пуль по корпусу был слышен, когда мы быстро погружались. Этим все и кончилось. Насколько мне известно, нас не пытались преследовать патрульные катера, и на следующий день мы возобновили охоту в районе Тулона.

Ночи у этого побережья были чудесные. Ветер приносил аромат сосен, над темнеющими холмами мерцали яркие звезды. В лица нам дул прохладный ветерок, море оставалось спокойным, видимость – великолепной. Патрулировать у этих живописных берегов одно удовольствие, но при этом мы никогда не расслаблялись и всегда были начеку, помня, что враг может появиться на горизонте в любую минуту. В этом состояли особенность и прелесть нашей службы.