Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне

Мы листаем «Вумфу». Вот оно. Эксперты информируют нас, что на восточном побережье Салоникского залива есть порт под названием Новая Плайя, где крупные суда загружают фосфаты. С удивлением смотрим на маленький причал и стоящие каики. Его на карте нет. Не отмечены на ней и некоторые другие встретившиеся нам места стоянки судов. В какой-то степени мы чувствуем себя первооткрывателями.

Даже тщательно разработанная операция может провалиться. Наша атака на этот таинственный порт закончилась неудачей. Помня о том, какая паника началась в порту Кастро после взрывов двух наших торпед, мы решили действовать по той же схеме. Трудность заключалась в том, что причал был сделан из деревянных столбов. Командир считал, что если лодка станет под острым углом к этим столбам, то вероятность промаха будет очень маленькой. Торпеда в любом случае взорвется после попадания в берег, уничтожит наземную часть причальных сооружений, отрезав экипажи от судов, и, если повезет, разрушит склады. Можно даже торпедировать грузовики.

К осуществлению плана экипаж приступил немедленно. Пустили торпеду, всплыли и принялись палить из пушки.

К сожалению, все сложилось не так, как мы ожидали. Топеда выскочила на берег, но не взорвалась, а выгорела с ужасным шумом. Первые несколько снарядов попали в ближайший каик, в котором была то ли нефть, то ли черная патока. В результате весь район целей закрылся густым облаком черного дыма. Сквозь эту завесу мы заметили лишь два разрыва. Куда попали остальные наши снаряды, можно только гадать. Несколько из них срикошетировали и взорвались в миле от берега. По нам открыли огонь из пулемета. В этом бою мы потерпели полное фиаско. Единственный, кто мог записать бой себе в актив, был наш пулеметчик, который изрешетил своим «эрликоном» все грузовики.

Командир, хранивший до сих пор молчание, дал приказ отходить, и лодка понеслась вдоль берега. Неожиданно появилась небольшая деревня, у южной окраины которой начинался канал, соединяющий два залива. Местечко было довольно живописное: белые домики с красными крышами стояли под высокими кипарисами.

Мы подоспели как раз вовремя. Недалеко от берега расположилась группа из восьми соединенных тросом каиков. Впереди был небольшой паровой буксир. Видимо, после заката он должен был отбуксировать их в открытое море. Мы атаковали: прошлись вдоль всей цепочки и вколотили в каждое судно по два-три снаряда. Последним был буксир. Он выпустил облако пара, перевернулся и затонул. Когда наша лодка покидала то место, из желтой воды торчали восемь мачт.

Эта маленькая победа несколько смягчила тяжелое чувство после предыдущей неудачи, но ее едва ли можно было назвать триумфом военно-морского искусства. С другой стороны, в результате этой операции были уничтожены тысячи тонн предназначавшихся для врага грузов, и это мы, несомненно, могли поставить себе в заслугу. Но никто из нас не собирался останавливаться на достигнутом.

По возвращении в Бейрут мы первым делом решили подыскать горную гостиницу, где можно было бы хорошо отдохнуть и развлечься. Послали в разведку нашего романтика Майкла. Он на некоторое время исчез, а когда появился, заявил, что нашел отличное место над названием «Гранд-отель», что находился в Айн-Софаре. Мы устроили ему допрос с пристрастием, которому могли позавидовать гестаповцы. Благожелательные ли там люди? Какие там девушки: белые, смуглые или черные? Напитки палестинские или южноафриканские? Всю ли еду там делают из козлятины? И так далее.

Майкл отвечал с ухмылкой. По его словам, люди нас там примут как родных. Девушки белые и очень хорошенькие. Вне всякого сомнения, они нас полюбят. Бренди там кипрское, очень приятное на вкус. Политические пристрастия? О, ему кажется, что люди в гостинице одинаково хорошо относятся ко всем политическим партиям. Что до еды, то она великолепная. И танцевальный зал отличный. В ответах Майкла сквозил восторг. Он был неисправимым романтиком.

Вечером мы вызвали машину и отправились в эту гостиницу. Дорога сперва шла прямо через душный пригород, потом стала извиваться среди холмов. Чем выше она поднималась, тем прохладнее становилось. Позади солнце опускалось за горизонт. Водитель-араб бормотал что-то насчет голодания, и в конце концов выяснилось, что он целый день ничего не ел, так как соблюдал пост. Пришлось отпустить его домой, когда он высадил нас неподалеку от гостиницы. Машина уехала, поднимая облако пыли, а мы проводили ее печальными взглядами.

В гостинице было тепло, людно и шумно. От множества голосов стоял гул: люди разговаривали на разных языках, с разными акцентами и интонациями. Они явно были чем-то взволнованы. Тощая старуха, производившая уборку в туалете, сообщила нам, что только что стали известны результаты выборов. Как оказалось, победу одержали националисты, которых поддерживала Британия. Старая карга сплюнула и ожесточенно заработала своей шваброй. Мы отправились на поиски более приятных собеседников.