Над нами темные воды

Гостиница, о которой нам рассказала француженка, находилась в лесу примерно в трех милях от нашего дома и представляла собой маленькое здание с красной щипцовой крышей. В ресторане перед стойкой стояло семь столов. Повар - беженец из Парижа - готовил великолепно. Там мы встретили английских офицеров из Алжира и несколько мужчин в темных костюмах, перешептывающихся с таинственным видом в дальнем углу. За окном среди сосновых веток гудел ночной ветер. Появилась группа студентов, собирающихся отметить какой-то праздник. Нарядные девицы влекли своей красотой и свежестью. Хозяин гостиницы, его супруга и их маленькая дочь улыбались, кланялись и просили нас бережнее обращаться с бокалами.

Дочери хозяев было около десяти лет. Ее образ навсегда врезался в мою память. Даже в разгар самого шумного гулянья она смело несла нам вино и еду, весело вертелась под рукой майора, подмигивала лейтенанту и всем улыбалась. Иногда ее ставили прямо на стойку, и она с сердитым видом дирижировала нашим нестройным хором. Без этой девочки гостиница потеряла бы половину своей привлекательности.

В ту ночь мы решили пойти домой напрямик через лес. Под высокими деревьями были разбросаны остатки вооружения французской армии: небольшие танки, старые грузовики, громоздкие бронемашины. Часовые почему-то решили, что нас интересует эта рухлядь, и стали угрожать из-за кустов выставленными вперед штыками. Не обращая на них внимания, мы зашагали дальше, и тогда они выпустили из автомата очередь поверх наших голов. В конце концов мы поняли, что будет быстрее, если идти по дороге.

Вскоре мы завели знакомство с беженцами из Франции. Они останавливались, чтобы побеседовать с нами на пляже, иногда мы катали их детей в желтой резиновой шлюпке, принадлежавшей прежде немецким ВВС. Эти морские прогулки сделали нас популярными. Нас начали приглашать в гости, где мы молча пили свой чай, а французы беспрестанно спорили о политике.

Жители деревни Сиди-Ферух были чрезвычайно учтивыми и кроткими людьми. Иногда, когда нам нечего было делать, мы втыкали в песок у края воды бутылку и начинали поочередно палить в нее из пистолетов. Прохожие вежливо останавливались и безропотно ждали, пока мы жестом не показывали им, что закончили и можно пройти. Время от времени на берегу появлялась огромная толпа обнаженных загорелых солдат: они с громкими криками бежали к морю и бросались в воду. Французы взирали на это действо с полным безразличием, и солдаты, накупавшись, возвращались в лес, где находился их лагерь.

На шестой день нашего отдыха утром приехала машина, и шофер подал записку, из которой следовало, что после ленча нам нужно возвращаться на плавучую базу. Мы в последний раз окунулись в море, попрощались с друзьями и впервые за эти пять чудесных дней оделись по форме. Машина выехала, и деревня быстро скрылась из виду. Двигавшаяся по дороге небольшая процессия расступилась, чтобы пропустить нас. Оглянувшись, мы поняли, что это арабские похороны - с деревянного настила свисали две тонкие смуглые ноги. Шофер прибавил газу, и машина понеслась по дороге, которая вела в город, на базу и на войну.

Глава 12

Для итальянцев западное побережье Италии было их побережьем и прикрытием для конвоев, направляющихся в Бизерту. Для нас эта земля была правой стороной треугольника. Основанием его служил северный берег Сицилии, вершиной - остров Эльба. Левой стороной треугольника были острова Сардиния и Корсика. Внутри этого треугольника лежало Тирренское море, где разворачивалась грандиозная подводная война. Офицеры штаба любили повторять: "Вы не пойдете в треугольник. Вы еще не были в треугольнике. Посмотрим, что будет, когда вы попадаете в треугольник!" И тому подобное. Это была их любимая тема. Нам оставалось только ждать, и, когда в мае задули веселые ветра, наша лодка вышла в море, свернула направо и взяла курс на Кальяри.

Через три дня мы познали жизнь.

Близился полдень. На рассвете мы заметили большое торговое судно, но не смогли приблизиться к нему, потому что его охранял эсминец.

Два часа шли за ним на поверхности и в конце концов решили настичь его после наступления темноты, атаковать и на следующее утро вернуться в свою зону.

За кормой видна чистая водная гладь. Все впереди - враг, ветер, волны, солнце. С мостика я вижу большое судно класса "Овен", идущее со скоростью 12 узлов. Эсминец идет параллельным курсом, заметны только его темный мостик и мачта.

Ярко светит солнце, и они не замечают нас, хотя нам наша лодка кажется очень большой и грозной. Погода не на нашей стороне. Разыгрался ветер, и море вздыбилось. Мы пытаемся преследовать врага, но у нас это плохо получается. Двигатели работают на полную мощность, лодка зарывается носом в волны, осыпая мостик и нас на нем тысячами брызг, в каждой из которых светится радуга.