Над нами темные воды

Ночь в Суэце. Мы заходим во французский клуб, чтобы пообедать, и в несколько других клубов, чтобы выпить. Повеселев, придумываем себе чудную игру под названием "Операция "Свистни". Идея состоит в том, чтобы набрать как можно больше вещей, относящихся к Суэцу, чтобы потом продемонстрировать их в кают-компании. Карманы наши наполняются пепельницами, свернутыми афишами, дорожными знаками и прочей чепухой.

Замечаем египетский флаг, развевающийся на крыше почты. Уже довольно темно. На небе светят яркие звезды. Мы обследуем здание почты и обнаруживаем тонкую дренажную трубу, которая ведет на крышу. Я с товарищем залезаю по ней.

Плоская крыша почты покрыта пылью. Флаг висит на невысоком белом шесте. Веревка для его подъема обмотана вокруг планки. Прохожие останавливаются и смотрят в нашу сторону. Собирается небольшая толпа. Мы быстро снимаем зеленый флаг, бросаем его товарищам и по трубе спускаемся вниз. Все вместе перелезаем через высокую стену и по темным переулкам бежим в сторону гавани. Топот шагов преследователей скоро затихает.

На рассвете отплываем. Следующая остановка - Коломбо. Скорость - 25 узлов. Прощай, Суэц. Мы стоим на палубе и смотрим на исчезающий в дымке город.

Заправка топливом в море. Скорость - 15 узлов. Авианосец нависает над нами как гора. Два судна разделяют всего несколько футов, вода между ними бурлит и пенится. Море нельзя назвать спокойным. Узкая труба, по которой насос гонит топливо в наши баки, пульсирует. Мы поднимаемся на волне, в то время как авианосец оседает. Труба растягивается, словно проволока, делаясь все тоньше и тоньше, и неожиданно рвется. Струя черного топлива ударяет в палубу эсминца. Мы сворачиваем в сторону. Вспыхивает сигнальная лампа. Нам дан приказ идти в Аден для заправки и вернуться как можно скорее.

Это плавание в конце концов закончилось. Мы вошли в гавань Коломбо, залитую жаркими лучами солнца. Отсюда до расположения флотилии подводных лодок всего ночь пути. Я сошел на берег и сел на ночной поезд. Все вокруг было знакомым, и мне казалось, что я никуда не уезжал. Поезд промчался сквозь ночь, и на рассвете показалась зеленая гавань Тринкомали. Старая плавучая база стояла там же. За время моего отсутствия ничего не изменилось.

Через две недели флотилия направилась к берегам Западной Австралии.

Глава 24

Когда в Северной Африке шли бои, перемещению экипажей подводных лодок придавали первостепенное значение, и мы частенько летали самолетами. Это был период расцвета для подводного флота. На борту самолетов, летящих из Англии на Мальту и с Мальты в Александрию, почти всегда можно было встретить усталого вида молодых людей, направляющихся в одну из флотилий подводных лодок. В Тихом океане ситуация была иной. Конечно, дистанции там огромные и авиация использовалась весьма активно, но отношение к нам было уже другим.

Случилось так, что мне из Австралии нужно было добраться до Филиппин. Билетов на самолет не оказалось, войсковые транспорты в том направлении не ходили, и меня в качестве пассажира взяли на борт подводной лодки, направлявшейся в залив Субик через Сиамский залив, в котором ей предстояло провести целый месяц.

Холодный вечер. Мы готовимся к отплытию. Над небольшой гаванью горят огни, но причал вдалеке погружен во мрак. Светятся бортовые иллюминаторы плавучей базы, и нам с мостика лодки видно, что происходит внутри. Открылся бар. Моряки подходят к стойке, берут бокалы, выпивают и о чем-то мирно беседуют. Хорошо им там в тепле. Ветер рябит воду, хлещет стальной корпус лодки. Мы смотрим на запад, где в открытом море нас ждут мрак и холод. Начинается дождь. На деревянном причале съежившиеся фигурки провожающих. Им хочется, чтобы мы поскорее отплыли. Появляется командир. В темную воду падают канаты - последнее, что связывало нас с землей.

На электромоторах по узкому каналу идем в море. Как обычно, с плавучей базы нам сигналами желают счастливого пути. Мы поворачиваемся носом к тусклому горизонту, а кормой к свету. Дождь не стихает. Вскоре огни гавани скрываются в тумане. В течение некоторого времени еще видно слабое мерцание, которое в конце концов исчезает, и мы остаемся одни.

Чувство одиночества усиливалось сознанием того, что между Пертом и Бали нет ни одного другого судна. В этот пустынный район океана редко заплывали корабли. Если у побережья еще можно встретить небольшие суда австралийских ВМС, направляющиеся в Дарвин, то в открытом море никого, кроме нас, не было.

В тысяче миль к северу от австралийского портового города Фримантл есть залив под названием Эксмаут, где нам предстояло пополнить запас топлива. Мы вошли в этот залив на рассвете.

Темные берега постепенно окрашиваются в золотистый цвет. В предрассветных сумерках эти высокие холмы кажутся гораздо более привлекательными, чем в свете дня, когда видны одни лишь песок и камень. Вода в заливе зеленая и спокойная. Небо над горизонтом, где поднимается солнце, цвета латуни. Желтоватая дымка скрывает детали местности, отчетливо виден лишь ее рельеф.