Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

30 июля ударная группировка 6-й армии перешла в наступление в районе Мариновка и Успенская против 2-й гвардейской и 28-й армий. Ожесточенные бои, длившиеся четверо суток, привели к ликвидации плацдарма на Миусе — потрепанные советские войска были вынуждены переправиться на левый берег реки. Впрочем, немецкие части также понесли в этих боях тяжелые потери. Тем не менее ободренный успехом Манштейн предложил Гитлеру провести аналогичное наступление против более крупного плацдарма Юго-Западного фронта, нависавшего над 6-й армией с севера, но разрешение фюрера на проведение этой операции получено не было.

Как мы видим, фокус внимания командования группы армий «Юг» во второй половине июля был прочно прикован к 1-й танковой и 6-й армиям. Наступление Красной Армии севернее Белгорода и в районе Харькова в ближайшее время представлялось ему маловероятным, несмотря на поступавшие данные разведки, свидетельствовавшие о начале сосредоточения крупных соединений танков и пехоты. Фельдмаршал хорошо помнил тот урон, который удалось нанести Советам в ходе июльских сражений. В своих мемуарах Манштейн приводит данные, согласно которым только к 13 июля удалось уничтожить порядка 1800 танков, 267 орудий и еще около 1080 противотанковых орудий[288]. То, что противник восстановит силы в течение всего двух недель, немецкому полководцу представлялось нереальным.

Однако вскоре последовавшие события убедительно продемонстрировали — ресурсы советской стороны оказались далеко не исчерпаны, а ее организаторские способности явно недооценены противником. Именно эта недооценка сделала фатальной ошибку с определением сроков будущего советского наступления в районе Белгорода и Харькова. Манштейн отмечал, что надежда на передышку перед фронтом 4-й танковой армии и группы генерала Кемпфа «оказалась роковой для развития обстановки на северном фланге группы, так как противник начал наступление раньше, чем мы предполагали»[289].

Теперь стоит обратиться к рассмотрению событий, имевших непосредственное отношение к планированию и подготовке советским командованием наступления на белгородско-харьковском направлении. Сталин, рассчитывавший, что продвижение войск Н. Ф. Ватутина и И. С. Конева будет развиваться без оперативной паузы, был крайне недоволен возникшей в конце июля задержкой. По воспоминаниям Г. К. Жукова, ему и А. М. Василевскому с большим трудом удалось убедить Верховного не торопиться, бросая войска в бесполезные атаки, а дать время командующим фронтами для всесторонней подготовки наступательной операции, которая вскоре получила наименование «Полководец Румянцев». В первую очередь было необходимо пополнить личным составом и техникой 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии, без которых достижение решающего успеха представлялось весьма проблематичным. После некоторых колебаний Сталин дал «добро», отведя на подготовку наступления всего 10 дней.

Поставленные в столь жесткие рамки представители Ставки и командующие фронтами вынуждены были отказаться от плана наступления на Харьков, разработанного ранее. Согласно ему предполагалось создание мощных фланговых группировок Воронежского фронта, концентрические удары которых должны были бы поставить под угрозу окружения 4-ю танковую армию и группу «Кемпф». Однако реализация этого плана, требующего скрытой перегруппировки крупных танковых соединений, представлялась в сложившихся обстоятельствах невыполнимой.

В результате план наступательной операции был разработан практически заново, отличаясь простотой и оригинальностью. Само планирование было также весьма необычным. Дело в том, что как такового графического или письменного документа операции до самого ее начала не существовало.

Представители Ставки на местности в войсках отрабатывали с командующими армиями задачи на предстоящую операцию. 1 августа Жуков согласовал в Москве общие положения плана со Сталиным. Забегая вперед, стоит все-таки отметить, что уже на третьи сутки после начала наступления в Москву были представлены уточненные планы наступлений Воронежского и Степного фронтов, которые и были утверждены Верховным Главнокомандующим соответственно 6 и 8 августа[290].