Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Действия бомбардировщиков начались с рассветом, когда около 45 Пе-2 3-го бак бомбардировали скопление немецких войск перед фронтом 13-й армии. Над целью экипажи отмечали большую активность немецкой зенитной артиллерии. Одновременно в воздухе разрывалось от 30 до 50 зенитных снарядов. Такой же «горячий прием» противник оказал и во второй половине дня. Однако, несмотря на это, авиаторы генерал-майора А. З. Каравацкого в составе 30 Пе-2, поддерживаемые штурмовиками, добились внушительного успеха. К этому времени стрелковые части уже отбили две ожесточенные атаки на Поныри. Организуя новую атаку, противник сосредоточил до 150 единиц бронетехники в районе Ржавец — Дружовецкий, а также крупные силы пехоты. Это скопление техники было вскоре обнаружено воздушной разведкой. В воздух было поднято до 120 ударных самолетов. По оценке командующего Центральным фронтом, немецкие части понесли серьезные потери, а их атака оказалась сорвана.

О сложностях, с которыми пришлось столкнуться немецким танкистам при взломе советской обороны, поведал на допросе пленный унтер-офицер 2-й роты 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии Курт Блюме: «В ночь на 5 июля нам зачитали приказ Гитлера. В приказе говорилось, что завтра немецкая армия начнет новое наступление, которому суждено решить исход войны. Перед 35-м полком была поставлена задача прорвать оборону русских. До 100 танков полка вышли на исходные позиции. В это время нас атаковала русская авиация и вывела из строя несколько машин. В 5 часов наш батальон развернулся клином вдоль дороги и пошел в атаку. Достигнув гребня высоты, мы попали под перекрестный огонь противотанковых орудий и противотанковых ружей русских. Строй сразу нарушился, движение замедлилось. Соседний танк задымил. Передовой танк командира роты остановился, а затем попятился назад. Все, чему нас учили, потеряло смысл. Действия развертывались не так, как нам рисовали в школе. Тактика танкового прорыва, которой нас обучали, оказалась непригодной. Вскоре мой танк был подбит, и внутри машины возник пожар. Я поспешил выскочить из горящего танка. На поле боя стояло не менее 40 подбитых танков, многие из которых горели».

Особую роль в нанесении ударов по немецким танкам сыграли Ил-2 299-й шад, активно использовавшие кумулятивные бомбы ПТАБ 2,5–1,5. Только в момент сосредоточения около двухсот танков для атаки Понырей, пилоты штурмовиков совершили около 120 самолето-вылетов, добившись отличных результатов. Группа 431-го шап старшего лейтенанта Д. И. Смирнова (Герой Советского Союза с 4.2.44.) уничтожила и повредила в районе Бузулук двенадцать танков противника, за что получила благодарность командования 13-й армии[86]. Восьмерка капитана К. Е. Страшного за один заход уничтожила и повредила одиннадцать танков противника. Пилоты 874-го шап, действовавшие в районе Малоархангельска, израсходовали за 7 и 8 июля 980 кумулятивных бомб, заявив о поражении свыше сорока немецких танков при потере шести экипажей.

Важно отметить, что массированные действия ударной авиации 16-й воздушной армии «спутали карты» немецким истребителям, которые не смогли сорвать эти налеты. Так, 2-я гв. шад потеряла за день всего 1 Ил-2, и еще 5 самолетов совершили вынужденные посадки. Потери бомбардировщиков были также относительно небольшими. Из состава 3-го бак на свои аэродромы за весь день не вернулось 4 Пе-2, два из которых были сбиты зенитной артиллерией, а один Пе-2 24-го бап был поврежден и добит немецкими истребителями. Еще один самолет совершил вынужденную посадку. Аналогичная картина была и в 221-й бад, бомбардировщики которой совершили за день 125 самолето-вылетов в районе Степь, Подсоборовка, Подолянь и Бобрик, потеряв при этом всего 3 самолета из состава 745-го бап. Отметим, что 7 июля победы над «Бостонами» были записаны таким асам, как Йоахиму Бренделю из I./JG51, Гюнтеру Шеллу (Scheel G"unther), Карлу Шнерреру (Schnorrer Karl) и Ганс-Йоахиму Хаппатшу (Happatsch Hans-Joachim) из I/JG54.