Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

В течение трех минут с 12:47 до 12:50 восемь групп по 17–18 Пе-2, вместе с «Бостонами» и Ил-2, нанесли сосредоточенный удар по скоплению техники противника. Над целью советские самолеты были встречены мощнейшим зенитным огнем — одновременно в воздухе отмечалось от 80 до 100 разрывов. Несмотря на активное противодействие противника, результаты бомбардировки превзошли все ожидания. Как отмечалось в оперативной сводке Генерального штаба Красной Армии: «Пехотным и артиллерийским наблюдением установлено, что в результате налета авиации в этом районе сожжено 14 и подбито 30 танков противника, а его пехота понесла большие потери»[99]. Из 2-й танковой армии донесли, что в результате воздушных налетов 10 июля было сожжено в районе Кутырки 8 танков, в районе высоты 238,1–6 танков и до 40 танков рассеяно в районе Подсоборовка. Готовившаяся крупная атака противника оказалась сорвана с большим для него уроном. Потери советской стороны составили 1 «Бостон» и 5 Ил-2.

Командование 16-й воздушной армии особо отметило удачные действия 10-го июля экипажей 221-й бад. По донесениям наземных войск, только после удара «Бостонов» 745-го бап в районе высоты 250,0 было сожжено четырнадцать танков, остальные, видимо изготовившиеся для наступления, повернули в тыл. Этот успех был тем более знаменателен, что боевая работа соединения с начала Курской битвы не всегда была на высоте. Три раза ее экипажи ошибочно наносили удар по своим войскам. Отмечались также случаи сброса бомб в поле и уход от цели врассыпную[100]. И вот по прошествии недели суровых испытаний вчерашние «зеленые» летчики продемонстрировали себя зрелыми бойцами. Высокую оценку их действиям дал и противник. Уже упоминавшийся нами генерал Фридрих Клесс, говоря о действиях экипажей бомбардировщиков «Бостон» (которые он по ошибке называет «Бристоль»), отмечал их «превосходную дисциплину и исключительную агрессивность»[101].

Не поскупились на похвалу в адрес авиаторов и наземные командиры. Так, в частности, штаб 2-й танковой армии прислал благодарственную телеграмму командующему 16-й воздушной армии, в которой говорилось: «В течение дня 10.7.43 авиацией нанесен массированный удар по скоплению танков и пехоты противника севернее 1-е Поныри и высоты 238,1. Танкисты с восхищением смотрели на работу сталинских соколов и приносят вам большое танкистское спасибо. Уверены, что наше боевое содружество еще больше усилит удары по врагу и ускорит нашу окончательную победу над врагом. Напомним врагу еще раз СТАЛИНГРАД»[102].

Отметим, что на следующий день, 11 июля, бомбардировочная и штурмовая авиация 16-й воздушной армии массированных ударов не предпринимала. Командование 9-й армии явно отказалось от попыток пробить брешь в советской обороне. На некоторых участках фронта советские наблюдатели отмечали, что противник начал работы по укреплению обороны своего переднего края.

От рассмотрения действий ударной авиации обратимся к борьбе за господство в воздухе в последние три дня сражения. Мы уже не раз отмечали тот тяжелый урон, который понесла истребительная авиация 16-й воздушной армии в ходе первых четырех дней оборонительной операции. Среди соединений особенно пострадали 273-я, 279-я и 1-я гв. иад, которые к исходу 8 июля насчитывали 14, 25 и 19 машин соответственно. Этих сил для борьбы с бомбардировочной и истребительной авиацией противника, а также эскортирования самолетов 3-го бак к 9 июля было уже явно недостаточно.

Основные надежды на стабилизацию обстановки командование 16-й воздушной армии связывало с вводом в сражение перебазировавшейся с Брянского фронта 234-й иад подполковника Е. З. Татанашвили. Это соединение, насчитывавшее 87 истребителей Як-7б, к исходу 8 июля сосредоточилось на аэродромах 273-й иад, заняв аэродромы Колпна, Красное, Лимовое. Дивизия вошла в оперативное подчинение 6-го иак, получив от его командира боевую задачу на 9 июля по прикрытию боевых порядков наземных войск в районе Соборовка, Подсоборовка, Поныри.