Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Ознакомившись на месте со сложившейся обстановкой, генерал Е. Е. Ерлыкин уже на следующий день представил на имя командующего 16-й воздушной армией доклад, в котором высказал предложения, направленные на повышение эффективности работы истребительной авиации, выдержанные в основном в духе директивы маршала A. A. Новикова от 7 июля. Наиболее интересным выглядело предложение об использовании в интересах фронтовой авиации находившихся в системе ПВО Курска и Щигры РЛС «Редут». Система наземного наблюдения постов воздушного наблюдения не позволяла засекать подход к линии фронта групп вражеских бомбардировщиков, не говоря уже о засечке подъема самолетов с аэродромов орловского и брянского аэроузлов. Система ВНОС, имевшаяся к началу оборонительной операции Центрального фронта, себя не оправдала. В лучшем случае она позволяла засечь бомбардировщики противника в момент их подхода к линии фронта, тогда как говорить о засечках подъема немецких самолетов с аэродромов орловского и брянского узлов и вовсе не приходилось. Согласно предложению Ерлыкина в работе по наведению истребителей необходимо было задействовать две установки «Редут», расположив их вблизи линии фронта и обеспечив связь с командными пунктами управления. Забегая немного вперед, стоит отметить, что внедрение РЛС для обеспечения боевой работы истребителей началось на Центральном фронте только после завершения Курской битвы.

Еще одним предложением, которое вынес на рассмотрение командующего 16-й воздушной армией командир 6-го иак, стала камуфляжная окраска отечественных самолетов. Констатировав, что истребители всех типов выпускаются советской промышленностью с ярким черно-зеленым камуфляжем, который подходил для маскировки на земле, но никак не для воздушного боя, Е. Е. Ерлыкин особо отметил: «В воздушном бою, не зная типа самолета, легко определить наш самолет от самолета противника по его слишком яркой расцветке плоскостей и фюзеляжа, т. е. основных фигур боя». По мнению генерала, камуфляж союзных и немецких машин был адаптирован как раз для воздушного боя, затрудняя своими цветами ведение прицельного огня. Резюме комкора было следующим: «Необходимо поставить вопрос перед промышленностью о дальнейшем выпуске боевых машин с камуфляжем не темного цвета, а светло-серого (голубовато-стального). Это резко сократит бесконечные внезапные атаки немцев на наши самолеты; резко сократит потери и поражения в боях и отпадет необходимость ежегодной перекраски для зимы»[111].

Вернемся к событиям 11 июля. Очевидная бесперспективность немецкого наступления в полосе Центрального фронта к этому времени уже ни у кого не вызывала сомнений. Несмотря на максимальное продвижение в глубину советской обороны до 10–12 километров, добиться сколько-нибудь заметных оперативных успехов войскам генерала Моделя не удалось. Начиная с 6 июля продвижение 9-й армии становилось все более скромным. Кровопролитные сражения на ольховатском направлении с частями 17-го гвардейского стрелкового корпуса и 2-й танковой армии, трехдневные ожесточенные бои в районе Понырей, не давшие решающего успеха частям 41-го танкового корпуса, и, наконец, затухание наступления в районе высот севернее Ольховатки — таковы основные этапы операции «Цитадель» на северном фасе Курской дуги. Не получили развития и планы командования 9-й армии, связанные с уже упоминаемым нами выше смещением направления основного удара.

11 июля на Брянском и Западном фронтах была проведена разведка боем, а уже на следующий день артиллерийские залпы восточнее и севернее Орла недвусмысленно возвестили о завершении операции «Цитадель» севернее Курска. Теперь уже командованию группы армий «Центр» приходилось решать задачу предотвращения окружения собственных войск, запертых в рамках дуги — но уже не Курской, а Орловской.