Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Непростая обстановка, сложившаяся юго-восточнее Бєлгорода, заставила советское командование усиливать действия 17-й воздушной армии частью групп 1-го шак, которые уже в течение дня перенацеливались для содействия войскам генерала М. С. Шумилова. Основной целью штурмовиков 6 июля оставались переправы через Северский Донец, а также скопления немецких войск в этом районе. Несмотря на то что, по докладам экипажей, удалось уничтожить не менее четырех переправ, в течение дня усилия штурмовиков все больше смещались в сторону поддержки обороняющихся войск 7-й гвардейской армии.

Потери 17-й воздушной армии 6 июля снизились приблизительно в три раза. На свои аэродромы не вернулись 27 самолетов, из которых 22 составляли штурмовики. Кроме того, один истребитель Ла-5 5-го гв. иап был сожжен на своем аэродроме при налете немецкой авиации. Как и накануне, основные потери пришлись на долю 9-го сак, который лишился 19 Ил-2 и 2 Ла-5. Отметим, что 13 из 19 потерянных штурмовиков считались сбитыми, тогда как остальные были учтены по статье «не вернулся с боевого задания». Практически все потерянные «илы» принадлежали 306-й шад, которая начиная с 11:20 до 20:45 действовала в районе переправ около Соломино, Безлюдовки и Топлинки. Действия соединения полковника А. Ф. Исупова были признаны особенно неудачными. Совершив за первые три дня операции 177 самолето-вылетов, 306-я шад недосчиталась в общей сложности 56 самолетов. Отметим, что потери 6 июля были меньше по сравнению с 5 и 7 июля, когда дивизия лишилась 21 и 26 самолетов.

Столь удручающие результаты боевой работы стали предметом расследования, проведенного офицерами Генерального штаба при 17-й воздушной армии. Его итоги были неутешительны, вскрыв провалы в тактике использования штурмовиков, а также низкую дисциплину среди летного состава. Характеризуя боевую работу дивизии, старший офицер Генштаба при 17-й воздушной армии полковник Долидзе особо подчеркивал: «Не была организована эффективная борьба с ЗА противника. Выделялись отдельные замыкающие экипажи, что явно недостаточно при насыщенности зенитных средств. Одновременно в районе цели появлялись 3–4 группы. Экипажи после первой атаки ведущего теряли из виду, над целью перемешивались самолеты разных групп. Над целью порядок строя не выдерживался, экипажи действовали в одиночку, кто во что горазд. От огня ЗА экипажи разлетались в разные стороны, не зная, где ведущие групп и свои самолеты, парный боевой порядок не сохранялся. Летчики при действиях по переправам и по местам скопления войск при сильной ЗА противника сбрасывали бомбы в ряде случаев не прицельно и огнем орудий и пулеметов, стреляя вперед, расчищали себе путь для выхода из зоны огня»[146].

Низкая боевая подготовка частей 9-го сак и, в частности, 306-й шад не являлась секретом для командования 17-й воздушной армии. Так, проходившая 3 июля, т. е. буквально накануне Курской битвы, инспекция 306-й шад показала, что из боевого состава 951-го и 995-го шап боевой опыт имели всего 4 и 3 человека соответственно. При этом если в 951-м шап средний налет на одного летчика составлял 21 час, то в 995-м шап этот показатель был минимален, составляя 9 часов 24 минуты. Строки доклада проверки 995-го шап рисуют безрадостную картину, с которой пришлось столкнуться командованию 9-го сак: «За время пребывания в ЗАПе полк совершенно не проходил воздушных стрельб, бомбометания, воздушного боя, групповой слетанности и маршрутных полетов, а 8 летчиков даже было отправлено на фронтовой аэродром на самолете „Дуглас“, как нелетающие самостоятельно на самолете Ил-2. Остальной летный состав не закончил полностью 1-го раздела программы переучивания на самолете Ил-2 и, имея в среднем 2 полета в зону и 25 по кругу, был отправлен на фронт»[147].