Над планетой людей [Алексей Леонов]

Какое-то время в главном зале Центра стояла тишина. Потом поступило сообщение данных медицинского контроля. Они «противоречили» напряженности момента: космонавты были спокойны.

Алексей Леонов смотрел на информационный экран, где засветились контуры станции «Салют-6», состыкованный с кораблем «Союз-26». Кружочки с буквами «К» (командир) и «Б» (бортинженер) показывали место нахождения экипажа.

— Ждем доклада, — напомнила «Заря».

— На связи «Таймыр-два». Вышел в открытый космос. Осматриваю торец и замки. Разъемы в полном порядке. Похоже, что элементы станции, антенны, светильники, солнечные батареи тоже в норме…

— Работали с шаблоном? — поинтересовались из Центра управления.

Речь шла о специальном устройстве для проверки электроразъемов.

— Пока не было необходимости. Осмотр и контроль продолжаю. У меня такое впечатление, что сейчас улечу в эту бездну.

Алексей вспомнил свои ощущения. Когда он выходил из «Восхода», в какой-то момент ему тоже показалось, что он улетит. Но это быстро прошло. Его мысли прервал голос «Таймыра-один». Юрий Романенко успокаивал:

— Не волнуйтесь. От меня не улетит…

— Сейчас включится привод солнечных батарей, — предупредила «Заря».

— Ждем, это будет отличное зрелище. А пока я еще раз проверю антенны.

— «Таймыр-два», не забудьте о шаблоне.

— Помню, помню. Инструмент отличный. В скафандре условия комфортные. Сейчас передадим вам телевизионную картинку. Для объективности…

Наблюдая за действиями Георгия Гречко, Алексей лучше других понимал, как нелегко там ребятам. Вспомнился уже далекий теперь мартовский день 1965 года. Тогда было начало. Затем сложный эксперимент повторился: и у нас, и за рубежом. Стала реальной возможность покидать корабль и действовать в открытом космосе. Значит, стали возможны контроль за состоянием внешнего оборудования и самой оболочки корабля или станции, ремонтно-профилактические работы, транспортировка грузов, монтажные работы на орбите — словом, работа по запланированной программе или в силу случайного стечения обстоятельств, что с развитием космоплавания приобретает исключительную важность.

Вспомнился и 1973 год. Тогда под угрозой срыва оказалась программа исследований на американской станции «Скайлэб». Сначала не раскрылась панель солнечной батареи, затем нарушилась теплозащитная изоляция, возникли неисправности в электронике стыковочного агрегата. И только выход в космос помог спасти положение.

«Таймыры» продолжали работу. Телеметрия с борта информировала, что у них все нормально. Успешно выдерживала проверку и новая конструкция скафандра. Это подтверждали и сами космонавты:

— «Заря», иллюминатор скафандра не запотевает, видимость отличная.

— А что видите?

— Под нами огни городов, чуть раньше прошли над океаном. Очень отчетлива Луна, много звезд и кромешная темнота…

Они говорили о снежном покрове Сибири, о том, что на юге сверкают молнии и идут грозы, что темнота ночи скрывает трассу БАМа… Они летели навстречу заре и знали, что скоро увидят Солнце.

— Хватит, заканчивайте. Молодцы, «Таймыры»! Спасибо за отличную работу.

Алексей мысленно был вместе с ними, ощущал их напряжение, ему передавались и их чувства: сначала нетерпение, потом настороженность, потом желание непременно сделать все запланированное. Непременно! Каким бы трудным оно ни было…

В космос уходили другие экипажи, и в трудные минуты полета Алексей неизменно находился в Центре управления: этого требовала его работа.

Космос уже не раз напоминал людям, что он может в любой момент преподнести сюрприз конструкторам и космонавтам, чтобы проверить их готовность к любым неожиданностям. Так было и в августе 1979 года.

Антенна большого радиотелескопа, которая после завершения научных исследований должна была «отстрелиться» от станции, зацепилась во время осуществления этой операции за элемент стыковочного узла «Салюта-6» и повисла непредусмотренным грузом.

Руководство полетом предприняло несколько попыток исправить положение. Не получилось.

На 16 августа был назначен выход экипажа в открытый космос. Станция подходила к зоне радиовидимости корабля «Космонавт Павел Беляев». Антенны плавучего измерительного комплекса «поймали» голос «Протонов»: с орбиты шел доклад о многотрудной работе.

Каждый выход в открытое космическое пространство уникален. Каждый раз решаются новые задачи, испытываются воля и мастерство людей, возможности техники. Но тот выход Владимира Ляхова и Валерия Рюмина был необычен во многих отношениях. Еще ни разу не проводилась такая работа после столь долгого — более 170 суток — пребывания космонавтов в полете.

Алексей слушал лаконичные доклады товарищей:

— Люк открыт… Начинаем.

— Не торопитесь, — предупредила Земля.

— Вышел на «якорь»…

Это Рюмин сообщил, что стал на выступающую рядом с люком площадку, чтоб зафиксироваться, проще говоря, надежно прикрепиться к летящему в космической бездне комплексу.

— Откинут поручень…

— Пошел вдоль станции…

Потом «Протоны» вышли из зоны радиовидимости. Потянулись томительные минуты ожидания — ожидания и тревоги.

И вот сообщение:

— Антенна сброшена. Все нормально.