Над полем боя

Когда майор Егоров был штурманом полка, на разведку погоды чаще других летал сам. Теперь Павел Васильевич - командир, и мне, как штурману, надо считать облака.

Не успел после взлета набрать сотню метров высоты, как очутился в облаках. "Лихо!" - подумал я и вывел штурмовик под нижнюю кромку. Караваны туч с зарядами моросящего дождя шли на материк. Над Одером стоял туман, но на плацдарме отчетливо были видны вспышки орудийных выстрелов.

Меня никто не атаковал, по мне не стреляли с земли. Никого, видимо, не интересовал одинокий штурмовик, и я свободно пролетел дальше на запад. Дождь прекратился, улучшилась видимость. По дорогам к линии фронта шли автомашины с боеприпасами, тягачи с прицепленными пушками и танки. Противник подтягивал резервы, чтобы собраться с силами и сбросить наши войска с плацдарма.

Обстрелял колонну на шоссе и повернул обратно. Тучи за это время вроде бы чуть поднялись, и сквозь плотную завесу их слабо пробивались солнечные лучи. Облачность была слоисто-кучевая. Пробил ее на пятистах метрах и тотчас зажмурился от ослепительно яркого света и голубого неба. Перестраховался метеоролог, все-таки должна быть хорошая погода!

Выслушав мой доклад, командир дивизии сказал, что и по его мнению метеоусловия должны улучшиться. Тут же он поехал на плацдарм.

- Полкам находиться в готовности к вылету! - отдал он приказ перед отъездом.

И еще полдня летчики и воздушные стрелки сидели в самолетах, ожидая команды на взлет. Нет-нет да и взглянет кто-либо из ребят на небо, выскажется с надеждой: "Вроде бы разветривает, уже поднялись облака". Эта тоска по солнцу говорила о страстном желании летчиков скорее вылететь на плацдарм, потому что поддержку наземных войск штурмовики считали своим первостепенным долгом.

Когда погода несколько улучшилась, мы начали действовать сначала мелкими, а потом и более крупными группами. Над целью мы становились в круг и били по переднему краю противника. За один боевой день переправившиеся за Одер подразделения 49-й и 70-й армии при поддержке штурмовиков отразили более пятидесяти контратак противника.

Широко использовались на плацдарме станции наведения. С их помощью заявки общевойсковых командиров удовлетворялись буквально через десять - пятнадцать минут с момента поступления. Такая оперативность способствовала дальнейшему улучшению поддержки с воздуха наших наземных войск.

Например, всего 30 минут потребовалось командованию 4-й воздушной армии на то, чтобы перенацелить авиацию на заодерский плацдарм, где действовали стрелковые дивизии генерала Батова. Насколько важной и своевременной оказалась эта авиационная поддержка, свидетельствует отзыв, полученный из штаба армии: "Если бы не действовали штурмовики по контрнаступающим танкам и живой силе противника, то в сложившейся тяжелой обстановке войскам армии вряд ли удалось бы удержать занимаемый плацдарм".

А новый комдив 37-й гвардейской генерал К. Гребенников, заменивший геройски погибшего под Данцигом генерала С. Рахимова, выразился более конкретно.

- Спасибо летчикам за помощь, - сказал он в беседе с нами на плацдарме, если бы не штурмовики, то купаться бы нам снова в Одере!

Быстрота авиационного маневра при поддержке наземных войск, участвующих в операции форсирования Одера, была не просто счастливой случайностью. Возможность переброски авиации и сосредоточения всех ее сил на том участке, где наметится успех, учитывались заблаговременно с задачей поддержать наши наземные войска, усилить их во всех видах боя.

Обычно сражения были очень динамичны. Случалось, что от наступления приходилось переходить к оборонительным действиям, а потом пускаться в преследование. Но любой бой выигрывался легче, если в нем хорошо было организовано взаимодействие различных родов войск. И если орудия прямой наводки буквально вписались в боевые порядки пехоты, сдружив эти два рода войск, то таким же связующим звеном между наземными войсками и авиацией стали штурмовики.

Звено. Эскадрилья. Полк. В этих формированиях начиналась боевая биография летчика, здесь достигал он вершин мастерства, здесь закалялся его характер и рождался подвиг. Все, чем гордится авиация, - все начинается в звене, эскадрилье, полку. И искусство взаимодействия с наземными войсками, спланированное в крупных штабах нашими военачальниками, осуществлялось тоже звеном, эскадрильей, полком. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации день за днем направляли усилия летчиков штурмовой авиации на то, чтобы каждый экипаж был всегда готов поддержать на переднем крае свои наступающие войска.