Над полем боя

Для посадки и взлета площадки в таких случаях выбирать не было возможности - садились и взлетали с таких пятачков и по таким неровностям, что оставалось только удивляться выносливости самолета и мастерству летчиков. Вот один из примеров. Советский летчик-штурмовик дважды Герой Советского Союза старший лейтенант Степанищев, после того как его самолет попал под огонь зениток, был вынужден произвести посадку на территории противника. Рядом с ним немедленно примостился ведомый младший лейтенант Л. Павлов.

Фашисты хотели взять в плен экипажи двух самолетов. Но не тут-то было. На пути гитлеровцев стала стена огня с четырех других штурмовиков группы, охранявших своих товарищей. Под прикрытием ведомых Степанищев перебежал от своего самолета к самолету Павлова и забрался в его кабину. Воздушный стрелок вскочил в кабину стрелка самолета Павлова. После короткого разбега по полю штурмовик на глазах у гитлеровцев взлетел, и сдвоенный экипаж в составе двух летчиков и двух воздушных стрелков благополучно вернулся на свой аэродром.

За годы войны много аэродромов пришлось менять штурмовикам. Были среди них хорошие и плохие, стационарные и полевые, большие и малые. Иногда аэродромы спешно готовились просто на картофельном или другом поле, предварительно укатанном катками, на лугу, где в дождливые осенние дни не пересыхали лужи воды. Даже землянки невозможно было вырыть - так близко были грунтовые воды. После дождей поле часто становилось таким, что самолет при рулении нельзя было останавливать ни на минуту, так как он застревал в грязи. Даже форсируя мотор на взлете, летчики еле-еле отрывали самолеты от земли на самой границе аэродрома. Не легче было и при посадке. После приземления самолет бежал буквально несколько десятков метров, а затем его колеса увязали в грязи, и дальше рулить было невозможно. На стоянку штурмовики в этих случаях приходилось буксировать тракторами.

Наш инженерно-технический состав в эти трудные военные годы тоже не раз выручала до деталей продуманная конструкция самолета. Большие лючки быстро открывали свободный доступ к основным узлам и агрегатам самолета и мотора. Ни один самолет, кроме Ил-2, нельзя было отремонтировать так быстро, как это делали наши специалисты в самых неприспособленных условиях фронтовых аэродромов. Загнутый воздушный винт выправляли кувалдой на стоянке. Случалось, что с таким винтом самолет делал потом еще десятки боевых вылетов. В полевых условиях меняли крыло, полфюзеляжа, хвостовое оперение. За одну морозную ночь ставили новый мотор и утром выпускали самолет в боевой вылет.

Простая и надежная конструкция шасси не раз спасала машину от поломок. На ином современном самолете прорулишь по грязной дорожке - и шасси потом не убирается. На Ил-2 "ноги" выдерживали и грубые посадки, и любые неровности, и даже "вальс" на пробеге после посадки с пробитыми колесами. Летчики шутили, что на Ил-2 уже с высоты 50 метров перед посадкой можно "давать ногу" для заруливания.

А вынужденные посадки вне аэродромов, без шасси, на фюзеляж, да еще в лесу, на овраги или в горах! Казалось, экипаж спасало только чудо, а на самолет больно было смотреть. Но и экипаж, и самолет чаще всего снова возвращались в строй.

Создание и внедрение в производство самолета Ил-2 встречало вначале ряд трудностей. Еще в феврале 1940 года, когда все было готово к запуску в серию нового штурмовика, скептики заявляли, что у Ил-2 мала скорость и недостаточна высотность. Однако уже тогда конструктор был убежден, что штурмовик - не истребитель. Штурмовику нужны пушки, пулеметы, эрэсы, бомбы и броня, которая позволила бы применять все это оружие над полем боя. Но и броню толщиной 6 12 мм скептики объявляли слабой защитой. Конструктор доказывал, что броня будет работать не сама по себе, а в сочетании с определенной компоновкой всего самолета, при наличии достаточно большой скорости и высокой маневренности, протектировании топливных баков и заполнении их инертными газами для устранения опасности взрыва при попадании вражеского снаряда. Именно комплекс самых различных конструктивных решений позволил обеспечить такую высокую живучесть самолета Ил-2, кикой не знала практика отечественного и зарубежного самолетостроения.

Опыт применения штурмовика открыл и другие его замечательные свойства. Это был один из самых доступных для освоения самолетов. Его отличали простота пилотирования, неприхотливость в эксплуатации на земле, как при подготовке к полету, так и после выполнения полета, и, что особенно важно, в воздухе. Сам процесс пилотирования не отличался трудностью. При действиях над целью и в воздушном бою внимание летчика не отвлекали какие-либо сложные манипуляции с приборами и агрегатами в кабине. Самолет прощал летчику даже грубые ошибки в пилотировании, что было очень важно при выполнении атак и ведении боя, если некогда наблюдать за приборами. Я не знаю ни единого случая, чтобы из-за ошибок в технике пилотирования самолет потерял управляемость или свалился в штопор.