Над полем боя

Так вот начался и мой первый безмоторный полет. Ни с чем не сравнимое чувство охватывает тебя. Прошло с того памятного утра много лет, совершены тысячи взлетов и посадок на различных самолетах и вертолетах, днем и ночью, в любых метеорологических условиях, а первый полет, как и та безымянная высота, не забудется никогда. И перед каждым новым взлетом до сих нор сладко замирает сердце, каким бы он ни был по счету - сто или тысяча первым! Видно, нельзя привыкнуть к этому удивительному состоянию. И так - на всю жизнь, пока судьба дает возможность летать...

Высота - метров пять-десять. Планирую через летное поле и довольно благополучно произвожу посадку... Не каждая заканчивалась тогда так гладко. Иной раз при нерасторопных действиях набивали мы себе синяки и шишки, а планер тут же, на летном поле, приходилось ремонтировать. Но даже при неудачах не унималась страсть к полетам.

"От модели - к планеру! С планера - на самолет!" - вот лозунг, который определил нам место в жизни. Из нашего планерного кружка девять человек закончили аэроклубы и поступили в военные авиационные училища. Я тогда уехал в Ворошиловградское летное...

И вот эта встреча у контрольно-пропускного пункта. Слова матери воспринял, как самое заветное. "Да, мама, я буду летчиком!"

Только успел посадить мать с сестренкой на трамвай, помахал им рукой и тут же, на улице, услышал, что фашистская Германия напала на нашу страну.

Первым естественным порывом курсантов было немедленно всем идти на фронт. Но начальник училища сказал на митинге, что, горячо одобряя наш патриотический порыв, командование считает необходимым продолжить обучение курсантов. Фронту нужны хорошо обученные, умелые летчики.

Вооруженные большим количеством танков и самолетов, хорошо технически оснащенные и механизированные, фашистские армии рвались в глубь страны. Пожар войны к осени сорок первого уже вовсю бушевал в Прибалтике, Белоруссии, на Украине. Враг захватил значительную часть территории нашей Родины.

Осенью нашему авиационному училищу было приказано эвакуироваться. Путь нас ожидал нелегкий и далекий. Самолеты перегоняли инструкторы. Мы же уходили, как говорят, с полной боевой выкладкой. Первый отрезок маршрута Ворошиловград Сталинград преодолели пешком. От Сталинграда до Саратова плыли пароходом. Из Саратова в Уральск ехали поездом.

Мы уходили в тыл, а фронт шел за нами. Тревожное зарево пожаров обгоняло нас на флангах, теснило с запада, оставляя свободным лишь путь на восток. Горький дым стлался по степи. Где-то на корню горели хлеба. В ночном небе над нами гудели вражеские бомбардировщики, бросая осветительные ракеты.

А на Южном Урале стояла тишина. Сюда не залетали даже вражеские разведчики. Начались напряженные дни учебы. Сорокаградусные морозы и снежные заносы на аэродроме, теснота и неустроенность. Жили мы, прямо скажем, не сытно. Но никто не хныкал, не жаловался. Каждый курсант стремился скорее стать боевым летчиком.

Правда, в эту тяжелую пору было немало организационных неувязок. Так, сначала наш курс планировали выпустить пилотами на скоростных бомбардировщиках. Потом вдруг программу изменили. Когда настало время идти в боевой полк, нас срочно начали переучивать на пикирующие бомбардировщики. И опять начались полеты по кругу, в зону, по маршруту, строем. Ну, казалось, на этот раз все. Скоро - на фронт. А перед самым выпуском - ошеломляющая новость. Будем учиться летать на штурмовиках.

Двоякое чувство в то время испытывали мы. Очередная оттяжка с выпуском, естественно, огорчала нас, зато перспектива быстро освоить новую боевую технику воодушевляла. Конструкторское бюро С. В. Ильюшина выпустило необычный самолет-штурмовик. Подобной машины не было ни в какой другой армии мира. Наши авиационные заводы уже приступили к серийному выпуску этого грозного самолета. Для него нужны были летчики.

Несколько ознакомительных полетов на новой машине, затем еще два-три полета на боевое применение, и вот уже мы, первые выпускники на Ил-2, направляемся в запасной полк. Там вскоре и были вручены нам фронтовые предписания.

За две недели пребывания на фронтовом аэродроме мы с Толей Украинцевым убедились, что в нашей затянувшейся стажировке ничего плохого нет. Просто нам давалась возможность осмотреться, привыкнуть к требованиям командиров, познакомиться с тактикой штурмовой авиации, обстановкой на фронте.

Все это время мы продолжали упорно учиться. И побуждали нас к этому многие примеры и факты из фронтовой жизни наших товарищей. Вот однажды прилетевший из боя штурмовик грубо приземлился без шасси на краю летного поля. Сначала мы решили, что это произошло по причине плохой подготовки летчика. Но ясность тотчас внес его механик.

- Да он же ранен! - воскликнул солдат и бросился на выручку к командиру.

И действительно, летчик, отбиваясь от наседавших вражеских истребителей, получил тяжелое ранение. Теряя сознание, он все-таки дотянул до своего аэродрома и спас машину.